Заклятая подруга

Ирсэн

— Я ведь сказала, что не жду ответа, просто мне важно знать прочитал ты или нет?

Он молча идет вдоль берега в сторону дома.

— Ну и какие у тебя теперь планы на жизнь? Или ты еще не думал?

— Думал, вот как раз вот сидел у моря и думал.

Они продолжают молча идти дальше, не говоря больше друг другу ни слова.

Она так скучала, что не может больше скрываться. Опережая его на несколько шагов, она преграждает ему путь.

Он не двигается в ожидании того, что она сделает или скажет, но она только лишь улыбается. В воздухе пахнет солью, а волны, накатывающие на берег морской пеной, разносят

шум воды по округе. Ее легкое платье колышется на ветру, ее подбородок дрожит, но она замерзла. Она собирается духом, чтобы сделать последний отчаянный шаг. Он жадно пожирает глазами ее тело, облепляющее все еще влажной одеждой, словно перчатка, но смущаясь, он не дает себе долго задержаться на ней взглядом. Ее пальцы скользят по пуговицам на груди, все больше приоткрывая обнаженную плоть. Она словно искусительница, а он, он слишком слаб, чтобы бороться с самыми низменными инстинктами. Он уже давно привык быть завоеванным кем-то. Со всей страстью, бушующей в груди, оба падают на гальку и предаются своим желаниям сполна. Ее губы так и остаются нетронутыми, потому что мужчина оставляет следы, только если очень очень любит.

Колесо обозрения. Она пришла сюда сегодня, чтобы посмотреть на свою жизнь свысока, а вспомнить смогла только то, как своими же руками ее разрушила. Глупая девчонка…

— Пошел вон!!! Вон из моей жизни! — шепчет она со всей ненавистью, а ветер лаская ее слегка поседевшие волосы, уносит слова далеко далеко в небо.

Входная дверь бахает, оповещая об ее приходе с морской прогулки. Цокот каблучка от ее старых туфель по паркету доносится из коридора. Спустя несколько минут, она снова стоит на пороге ее спальни.

— Мартина, я правда очень устала. Я неважно себя чувствую. Голова болит целый день и сердце щемит. Давай уже закончим наш праздник.

— Извини, Ками. Она уверенно зажимает в своих руках черный револьвер. — Знакомый пистолет???

Она не знает чего ожидать, поэтому просто хочет сбежать. С нее хватит безумств на сегодня. Поднимаясь с кровати, она пытается скрыться, но эта хрупкая женщина словно тень ее выцветшей жизни, всегда следует по ее пятам.

— Пистолет не простой, ты знаешь. У него не один ствол, а два. И курка два и два патрона.

— Один.

— Не один, а два. Ты сама знаешь!

— Один холостой, а он не в счет.

— Как это не в счет, — возмущается она, округляя при этом свои большие карие глаза, — от него шума столько же!

— Мартина, я не куплю у тебя его пистолет.

— Прекрасный пистолет. Смотрю любуюсь. Ками, — тихо зовет ее по имени она

— Так, ну все, хватит! Перестань! Ее начинают пугает эти игры, но она старается не показать собственного страха, ведь этого она и добивается.

— Я хочу тебе эту вещь предложить. Поздравляю тебя с днем рождения. Это мой тебе подарок к юбилею. Я там сбоку кое-что нацарапала.

— Это еще что такое?

— Камиле от Мартины. В память о прошлом.

— Мартина… — после недолгой паузы, она запрещает себе думать о былом, но не выходит. — Мартина, а ты не помнишь в каком стволе холостой, а в каком боевой патрон?

— А я и не знала никогда.

— Да? — недоверчиво переспрашивает она. — А я думала он тебе сказал.

— Нет, не сказал. Она бросает пистолет на ее колени так, словно последние ее слова задели за

самое живое.

Она разглядывает блестящую рукоятку и краем футболки принимается начищать длинный ствол. Правосудие теперь в ее руках. Сердце жаждет наказания всем людям, причинившим ей такую боль. Она возводит курок и прицеливается.

— Мартина, ты каждый день в мою комнату приходишь. Ешь… пьешь… трогаешь все и презираешь меня. Просто… я, Мартина, очень устала. Мартина… я без него жить устала, — она всхлипывает, от подступающим к глазам слезам.

— Я все терпела, терпела. Всю свою жизнь терпела. Я же молодая. Совсем молодая. Посмотри… мои руки стареют, ноги, лицо. Мартина… Мартина, пока вы с ним в одной кровати спали, я старела. Я все старела… старела…

Выстрел — венец всех ее воспоминаний.

Она обескуражена. Она, конечно, же ожидала, но она все еще не может поверить. Спиной она пятится к выходу, и натыкаясь на дверь, вздрагивает. Она бежит из этого дома прочь, без оглядки, но воспоминания всегда бегут далеко впереди.

Лето 2007 года. Буэнос-Айрес.

Она счастлива, потому что он идет рядом, крепко сжимая ее ладонь. Это был еще один счастливо-прожитый день вместе с ним. Они вместе гуляли по парку, ходили к морю и ели мороженое. Ей всегда с ним хорошо и спокойно.

— Бенха, а ты чего не здороваешься, — проходящая мимо женщина, окликает ее мужа.

Он онемевает на месте. — Я рад тебя видеть.

— Господи, ты боже мой! — чертыхается, она себе под нос. — Это же Камила. Сколько лет прошло, Бенха, это же Камила! Она укладывает голову на его плечо и осматривает молодую женщину, представшую прямо перед ее глазами. Она все так же красива. Она полна жизни и излучает невидимый свет. Она бы тоже хотела так уметь, ведь это его так манит.

— Здравствуйте, Мартина.

— Здравствуйте. А вы как здесь, погостить приехали?

— А муж вам, что не рассказал о нашей встрече?

— Забыл, — он пытается выкрутиться из неловкой ситуации, — закрутился. — На прошлой недели встретились у магазина.

Пазл в ее голове складывается молниеносно. — А что же ты, с прошлой недели…

— Говорю же забыл. Случайно встретились.

— И сейчас случайно, — понимая, что эта встреча не может быть простым совпадением, она утихает.

— Случайно, — ухмыляется она, просто пожимая плечами. Ей все всегда нипочем. Любая проблема, любое обстоятельство, она всегда как королева идет, гордо вскинув голову вверх.

Она бы тоже хотела так уметь.

— Я в этом городе вообще по случаю.

 — У Камилы мама умерла, — добавляет любимый муж, чем еще больше повергает ее в некий транс.

— Господи, горе-то какое. А вы приходите в гости к нам. Мы в том же доме живем.

— Нет, нет, спасибо.

— Ну значит, в следующий раз приезжайте. Вы же теперь в Байя-Бланка живете?

— Жила, — она как бы насмехаясь глазами, делает паузу и растягивается в улыбке, — а теперь здесь жить буду. В маминой квартире.

— Хорошо… значит еще увидимся.

— Да…

— А вы похорошели.

Лаская взглядом, он вторит ей улыбкой и согласным кивком головы.

— Да? Спасибо. Извините, я пойду. Не буду вас больше задерживать.

Ей никогда не забыть то чувство в груди, подобно пожару, когда он смотрел в ее сторону, а она ускользала между пышной листвы деревьев в парке.