Заклятие ворона
Шрифт:
– Облака, – предложил разгадку Кеннет.
– Снег, – сказал Эван.
– Простокваша! – В ответ на это нелепое предположение все уставились на Келлама.
– Перышко, – подала голос Элспет. Магнус кивнул.
– Теперь я. – Элспет подалась вперед. Сведя тонкие брови, несколько минут обдумывала очередную загадку. Остальные терпеливо ждали.
Откинувшись на высокую спинку деревянного резного кресла, Дункан следил за игрой. Кружка у него опустела, он отставил ее на стол и обвел взглядом большой зал. Во всех углах залегли ночные тени, пламя уютно пылало в центральном очаге. Несмотря на поздний час,
После ужина завели песни. Дункан наотрез отказался присоединиться, но в конце концов, захваченный мелодиями, все-таки начал подпевать. Элспет, похоже, была довольна даже таким минимальным участием. Потом кто-то предложил игру в вопросы и ответы, и все Фрейзеры с детской радостью поддержали идею.
Элспет вскинула наконец голову:
– Скажите-ка мне… Днем – кольцо, а ночью – змея. Что это?
– Нашла, что спросить, – фыркнул Эван. – «Днем кольцом, ночью змеей, скажи мне, что это, – стану твоей». Это же и ребенку известно, Элспет! Пояс.
Она скорчила физиономию:
– Ладно, тогда отгадайте другую загадку. Что никогда не молчит?
Братья недоуменно переглянулись. Дункан плеснул себе эля в кружку.
– Море никогда не молчит, – сказал он.
– Ага! – торжествующе воскликнул Кеннет. – Макрей отгадал – значит, ты будешь его женой! – Фрейзеры рассмеялись.
– Тому, кто захочет взять меня в жены, – упрямо набычилась Элспет, – я загадаю загадку посложнее.
– Правда? – усмехнулся Хью. – Собираешься устроить турнир с загадками, как сказочные принцессы?
Элспет кивнула:
– Точно.
– Нужно было на это состязание пригласить Рори Макдональда, – вставил Кеннет. – У него бы мозгов не хватило отгадать загадку, а нам не пришлось бы возиться с письмом.
– Так Роберт же вмешался, – возразил Хью. – После неудачной попытки выдать Элспет за Макдональда он был зол как черт. Впрочем, Роберт-то нам ничего не сделает, а вот с Рори нужно быть начеку. Чтобы затаить обиду, мозгов у него хватит.
– О Рори можете забыть, – презрительно отмахнулась девушка. – Он и близко к нам не подойдет. Давайте продолжим. Дункан Макрей ответил, ему и загадывать следующую.
Чуть раньше, наблюдая за Элспет, Дункан вспомнил одну загадку, в детстве предложенную отцом. Элспет, конечно, она не понравится… но больше ему ничего на ум не приходило.
– Что чернее ворона? – спросил он. Вздрогнув, Элспет остановила на нем расширенный взгляд. Остальные, похоже, не увидели в загадке ничего необычного.
– Ночь, – сказал Келлам.
– Чернила, – предложил Эван.
Элспет по-прежнему смотрела на Дункана во все глаза; он чувствовал на себе этот взгляд, неотрывный, испуганный.
– А вот Элспет знает, – пробормотал Дункан.
– Смерть чернее ворона, – шевельнулись ее побелевшие губы:
– Верно. Твоя очередь.
– С меня загадок хватит, – отрезала Элспет и потянулась за кувшином с элем. Кеннет и Келлам протянули ей кружки, она налила себе, потом братьям.
Хью взял другой кувшин, плеснул себе щедрую порцию и наполнил кружку Дункана. Тот
Магнус предложил спеть еще. Кивнув, Элспет придвинула к себе небольшую арфу и запела, перебирая струны изящными пальцами. Дункан сразу вспомнил эту старинную песню о девушке-колдунье и волшебнике-кузнеце, соперничавших в своем искусстве. Всякий раз, когда кузнец пытался завладеть девушкой, она обводила его вокруг пальца, но в конце концов согласилась разделить с ним ложе, только на своих собственных условиях.
Голос Элспет был чист и звонок, точно журчащий по камешкам горный ручей. Золотисто-медные пряди ее поблескивали в свете очага. Дункан смотрел, как тонкие пальцы летают по струнам арфы, – и вспоминал, как эти пальцы скользили по его губам, ласкали его тело. Содрогаясь от внутреннего трепета, куда более приятного и жаркого, чем тот, что был вызван элем, он представлял ее тело под своими ладонями, ее губы, полураскрытые поцелуем. И свое имя, песней срывающееся с этих губ.
Откинувшись в кресле, он смотрел на нее из-под отяжелевших век и думал о том, что произошло в пастушьей хижине. На память приходили нежные ласки Элспет, а воображение рисовало еще более изысканные и трепетные ласки, которые он мог бы ей подарить… Мог бы… Дункан вдруг тяжко вздохнул. У них с Элспет нет будущего…
Он чувствовал, что завоевал доверие и уважение Фрейзеров. Теперь уже очень скоро Хью с братьями согласятся поставить подписи на письме Тайного совета, и он покинет Гленран. Элспет все твердила, что будет рада его отъезду, но сам Дункан вовсе не был уверен в своем желании навсегда распрощаться с нею. Каждая минута, проведенная рядом с Элспет, оборачивалась еще одной причиной, чтобы отложить возвращение в Эдинбург, чтобы навечно растянуть эту и без того уже затянувшуюся миссию.
Но ему больше нельзя откладывать исполнение тех обязанностей, ради которых Тайный совет послал королевского адвоката в Гленран. Для представителя закона и королевы самое важное – служба короне.
Только что ему делать с Элспет?
* * *
– Прошло уже шесть дней после набега, – дождливым промозглым вечером обратился Хью к Дункану в большом зале, где Фрейзеры снова проводили время за играми и песнями. Хью добавил себе эля, задумался, глядя на золотистую жидкость в кружке. – Целых шесть дней. А Макдональды предприняли только одну, можно сказать, неудачную попытку ответного нападения, когда мы потеряли овец десять, не больше.
– Ага! – подтвердил довольный Кеннет. – Теперь будут знать. Не скоро сунутся на земли Фрейзеров!
– Может быть, может быть, – отозвался Дункан. – Хотя все мы знаем, что наш набег был рискованной игрой. Откровенно говоря, я очень надеялся, что к моменту нашего набега Макдональды уже подписали мирный договор.
– Судя по этому единственному нападению, они его действительно подписали, – заметил Хью. – Ничем иным не объяснишь, почему они не отомстили за набег по-настоящему.
– В таком случае Макдональдам придется избегать стычек с вашим кланом. – Дункан откинулся назад, едва не выплеснув на себя остатки эля. – И вот что я скажу, друзья мои… Настало время и вам подписать договор.