Заклятие ворона
Шрифт:
– Но ведь не убил. И даже там, на берегу озера, ты его не тронул, хотя он лежал, безоружный, у твоих ног.
Дункан снова вздохнул:
– Я не хотел отнимать жизнь еще одного человека. На моей совести и без того слишком много смертей.
– Так говорит закон?
– В каком-то смысле – да.
– Горцы не очень-то чтут придуманные законы. Здесь, в горах, по-прежнему действуют древние неписаные законы родовой мести. А вражда – она ведь только разрушает, сеет смерть, отнимает близких, делает детей сиротами. Но вражду
Дункан изумленно повел бровью:
– Такие речи – из уст амазонки Фрейзеров? Звучит угрожающе. Не забывай, что перед тобой – представитель Тайного совета нашей королевы.
Элспет склонила голову к плечу:
– Я понимаю, каким ты был в юности, Дункан Макрей. Понимаю, кем стал сейчас. И я люблю тебя, неистовый горец, королевский законник, разбойник, пират!
Он прильнул губами к ее лбу, к кончику носа, к прохладным нежным губам.
– И я люблю тебя, Элспет Фрейзер, Та, Которая Видит, бесстрашная амазонка… Жена моя.
– Еще только один вопрос – и я усну, – уткнувшись лицом в ложбинку его плеча, пробормотала Элспет.
– Давай.
– Ты что, действительно считаешь меня ведьмой?
Он улыбнулся:
– Есть в тебе что-то такое, чего не объяснишь ни знаниями, ни логикой… Но я уж скорее назову тебя эльфом или ангелом, чем произнесу слово «ведьма».
– …во второй раз, – добавила она.
– Чем произнесу слово «ведьма» во второй раз, – покорно исправился Дункан. Услышав счастливый вздох и сонное, глубокое дыхание, он понял, что его извинения приняты.
ГЛАВА 22
– Сегодня ночью мне опять снился ворон, – сказала Иннис Макрей. – Как много лет назад, перед твоим отъездом.
Кивнув, Дункан поднес ко рту кружку с виски, приправленным сливками и медом. Он терпеть не мог эту приторную смесь и пил ее только по настоянию бабушки, как придающее силы лекарство. Ему хотелось угодить Иннис, да и выхода иного не было – бабушка зорко следила за тем, чтобы в кружке не оставалось ни капли. Сделав еще один глоток, Дункан опустил кружку на стол. Иннис приказала разжечь в большом зале камин; жар пылающих пихтовых поленьев был особенно приятен промозглым осенним днем.
– И что же он тебе сказал, этот ворон? – поинтересовался Дункан. Вещие, как она утверждала, сны бабушки служили предметом постоянных споров, еще когда он был ребенком. Иннис упорно поступала так, как подсказывали сны.
Теперь-то он ее понимал… Если бы не сны – кто знает, осталась бы в живых Элспет или ее поглотили бы воды соленого озера.
– Ворон и голубка подлетели к окну моей спальни и попросили исполнить их желания, словно я какая-нибудь волшебница, – отозвалась Иннис. – Голубка мечтала о крыльях из серебра и золота. А ворон хотел, чтобы ты стал его хозяином.
– Как
Иннис пожала плечами:
– Откуда мне знать.
– И ты эти желания исполнила?
– Нет. Сказала, что у меня на это не хватит сил, что я стара и немощна. Голубку я отослала к Элспет, а ворону велела лететь в горы. «Там ты найдешь Дункана, – сказала я ему. – Попроси, чтобы он взял тебя, но только вежливо попроси. А если он откажет – не настаивай и улетай себе с миром».
Ее внук долго молчал, вспоминая видение Элспет. Она всегда опасалась этих черных птиц, считая их предвестниками смерти.
– Ну что ж, – протянул он наконец. – И хорошо сделала.
– Конечно, – кивнула бабушка. – Хочу спросить у Элспет, что означает этот сон. Эласдар сказал, что она обладает даром ясновидения.
Поколебавшись, Дункан пожал плечами:
– Спроси, если хочешь. Час тому назад она была в комнате Магнуса, а где сейчас, я не знаю.
– Твоя жена сейчас с Майри и детьми. Магнусу уже гораздо лучше, хоть рана еще и не совсем затянулась. Прошло еще только две недели, а он все твердит, что хочет вернуться в Гленран.
Дункан потянулся за своей кружкой, пряча улыбку.
– А ты пожалуйся Кирсти. Ей он ни в чем не откажет.
– Да, я тоже заметила, что наша малышка держит его в руках. Магнус, правда, без конца спорит, но ей всегда удается настоять на своем. – Бабушка хитро прищурилась: – А ты слушаешься Элспет?
Он выразительно повел бровью.
– Я?! Чтобы я поступал, как мне приказывают?!
Иннис весело хмыкнула:
– Ага, так я и думала. Настоящий Макрей. Но и ты изменился, Дункан Макрей!
– Я стал мужчиной. А ты в последний раз видела меня еще мальчишкой.
– Упрямым и злым мальчишкой с каменным сердцем!
– Я о многом сожалею, бабушка Иннис…
– Ш-ш-ш… Я дожила до преклонных лет, но и я всю жизнь сражалась со своим упрямым нравом. Годы приносят мудрость и смягчают даже каменные сердца. Я давно простила тебя… Надеялась, что ты вернешься. Но время шло, а тебя все не было. Конечно, я верю легенде. Лэрды Далси всегда возвращаются… Но я боялась, что встречу свой смертный час без твоего прощения.
Дункан задумчиво вертел в руках чашку с питьем.
– И я боялся. Все эти годы я боялся вернуться.
– Меня боялся? – Иннис улыбнулась. Дункану даже показалось, что она довольна. Откинувшись на высокую спинку кресла, бабушка добавила: – Теперь я вижу, что мой внук научился смирять свой бешеный нрав. Гораздо раньше, чем это вышло у меня.
– Последний месяц стал для меня хорошим уроком.
– А-а… Ты об этой девочке Фрейзеров… У нее золотые руки, она умеет врачевать и, насколько мне известно, предсказывать будущее. Макреи и Фрейзеры дружат столетиями. Твой отец одобрил бы этот брак.