Заклятые враги
Шрифт:
Покров деревьев казался вполне надёжным, но девушка сама не поняла, когда луна успела спрятаться за тучи. Она подняла голову, посмотрела на неё с надеждой, словно подзывая там и сидеть, в пелене серых осколков непогоды, а после ускорила шаг, желая перейти открытый участок дороги.
Эльм уже четвёртый день отворачивался от неё столь старательно, что Эрла убедилась в его отвращении ко всему, что только было связано с престолом, королевой и, что самое главное, её отпрысками.
Они миновали Ламаду, даже не заглянув туда, и Марсану было неприятно смотреть на высокие стены родного города. Эрла не хотела тревожить
Сегодня днём её начали искать.
Эрла была в этом практически уверена, но делиться подозрениями с Эльмом не особо спешила. Может быть, опасалась чего-то, может, не доверяла, но это всё равно не имело большого значения.
Надвигалась буря. Им ещё следовало добраться до укрытия, что находилось довольно далеко, чтобы переждать там непогоду, и Эрле казалось, будто бы дорога невероятно длинна. Эльм знал, о чём говорил, вёл её вполне уверенно, но тут, когда пришлось спешиться – конь слишком устал, - она рванулась вперёд, словно желая не смотреть больше ему в спину.
Как будто это было отчаянно неприятным.
Ещё один порыв ветра запоздало открыл дыру в туче – и луна нагло высунулась в неё, заливая путь своим сиянием.
В этом, собственно говоря, не было ничего страшного. Эрла даже не заметила, когда что-то случилось, не изменила темп. На самом деле, ей очень хотелось бы перестать быть в глазах Эльма отвратительной – хотя бы так. Прежде примером нормального, а не того, стереотипно эрроканского, мужчины был отец, после – брат, но Рэя она уже очень давно не видела.
Марсан, конечно, отличался отвратительным характером, стремлением к одиночеству, а в голосе иногда мелькали какие-то слишком странные нотки, будто бы гордыня в нём затмевала всё вокруг, вот только Эрла считала, что бывает куда хуже.
Гордыня лучше пустоты во взгляде. Лучше отсутствующего выражения лица. Лучше отвратительного, глупого подчинения, что только и могло сотрясать насквозь стражу и кого-нибудь вроде них.
Ей хотелось бы быть в его глазах хотя бы немножечко красивой – глупое женское желание, несвойственное женщинам Эрроки. Она должна была родиться в Элвьенте, и была бы там счастлива, но почему-то стала дочерью той, кто так яро проповедовал безумные принципы.
Дочерью королевы Лиары.
…Девушка содрогнулась от неожиданности – чужие пальцы сомкнулись на предплечье, и Эльм дёрнул её на себя, словно пытаясь вытащить из лунной полосы. Но вокруг не было тени, а магия отзывалась то ли на луну, то ли на собственное желание понравиться ему. Быть привлекательной. Разве она не имеет такого права?
– Какого… Зачем ты это делаешь? – наконец-то прошипел он, потянув её вдоль дороги. Конь нехотя плёлся за спиной, постепенно замедляя шаг, будто бы пытался отбиться от рук. Вся поклажа осталась на скакуне, и Эрла только сиротливо оглянулась, но впереди уже виднелось дерево – хорошая, надёжная защита.
– Делаю что?
Она была уверена в том, что не колдует. Уверена, что не пытается воспользоваться маминым даром, который проклинала изо дня в день. Зачем ей это? Зачем портить собственную жизнь глупым колдовством?
Эльм прижал её к стволу огромного дуба, и девушка запрокинула голову назад, глядя на тучи, что стремились поскорее скрыть луну
– Колдуешь, - он склонился над нею, и зелёные глаза сияли почти по-кошачьи. Грунтовая дорога в последний раз мелькнула серебряными оттенками лунного камня, а после тучи сделали своё дело, и ночь заняла положенное ей место. Ветер усилился, и листья шелестели в унисон с Эльмом, повторяя его голос, будто бы пытаясь заставить Эрлу понять, что именно он от неё хочет.
– Я не колдую, - отмахнулась она. – Ты придумываешь. Зачем мне это?
Марсан промолчал.
Они то и дело примирялись, вновь ругались, расходились и сходились, будто бы ходили по тонкой линии сплошного предательства или, напротив, попытки примириться. Было холодно, и, казалось, вот-вот польёт дождь; до убежища оставалось ещё около получаса ходы, а они торчали тут, под деревом и, как два дурака, выясняли, колдует молодая принцесса или нет.
– А почему тогда… - он запнулся. Очередной порыв принёс с собой первые капли, и Эльм молча сорвался с места, потянув её за запястье. Эрла так и не удосужилась вырвать руку из его железной хватки, только покорно последовала за мужчиной; она понимала, что сама обязательно заблудится и не выживет в этом проклятом месте, а Эррийские горы только смыкали свои вершины над их головами.
Пришлось бежать. Дождь буквально мчался по пятам, и если не добраться до убежища сейчас, то можно не сделать этого никогда.
Только вчера Эльм свернул в последнюю деревеньку близ Ламады и за деньги, что взял у неё, смог купить еды – им хватило бы её на неделю, и позволить бесценным припасам просто так промокнуть они не могли.
На коня тоже бы хватило, тут принимали и деньги Элвьенты, но Марсан разумно решил их беречь, к тому же, в деревне осталась только парочка старых шкап да один жеребец, что не прошёл бы и ста метров, так и падёт где-то по дороге.
Они уже добрались до узкого прохода между горами, когда грянули громы. Дождь полил, словно из ведра, но и он не имел такого особого значения – удалось сбежать прежде, чем он коснулся припасов или их самих.
Пещера, точнее, вход в неё, был совсем-совсем рядом, и под дождём они шли всего минуты две, потому что непромокаемый плащ пришлось набросить на припасы и, соответственно, лошадь.
Конь сопротивлялся – удивительно, он едва-едва втиснулся в очередную трещину, а после яростно заржал и бросился куда-то вперёд.
Эрла была уверена в том, что до пещеры ещё далеко, но скакуна, как оказалось, они пропихнули именно туда. Тут даже ещё поросло травой – на день коню хватит, а потом уже можно будет тянуться за тем, что они взяли с собой, купили в деревне.
Казалось, её запястье отекло и почти не шевелилось. Эрла была уверена, что Эльм всё же немного перестарался с отчаянными попытками её удержать. Или, может быть, это следует считать наказанием за магию?
Ярость в зелёных глазах так и не пропала, но Эльм был занят делом. Он даже не принимал её помощь – столкнул, как ненужную поклажу, на какой-то уступ, и она прижалась к стене, обхватив себя руками. Было ужасно холодно, но смысла возражать всё равно не появилось – пока что Марсан был слишком занят лошадью и попытками устроиться там, в глубине пещеры.