Заключенный Альфа

Карлайл Лилиана

Он слишком долго смотрит на нее, нависая над столом, но она окидывает его безразличным взглядом.

Черт возьми, она хорошо умеет скрывать свои эмоции.

Единственное, что выдает ее, — это едва уловимый шлейф ее запаха.

Довольный тем, что она хотя бы как-то отреагировала на его слова, он усаживается на диван и чуть не застонал от удобства.

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя, — начал он, и ее брови приподнялись. — За то, что попросила о встрече здесь. Впервые за долгое

время я сижу в относительно удобном месте.

От него не ускользает, как она хмурится, записывая несколько слов в блокнот.

— Что ж, я рада, что смогла помочь Вам с комфортом.

В её голосе совсем нет радости. На самом деле, невозможно не заметить огонь в ее глазах, когда она снова смотрит на него.

— Я тоже рад, что тоже смог помочь тебе с комфортом, — мурлычет он, и ее запах смешивается с ее гневом.

Это аромат восхитителен. Он становится пряным, как горько-сладкий шоколад.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно говорит она, и он усмехается.

— О, милая, неужели мы оба собираемся лгать друг другу? Мне казалось, что вчера вечером мы неплохо поладили.

Он не замечает, как она ерзает на своем месте.

— Эрик, я здесь, чтобы поговорить о…

— Не лгите мне, мисс Уинтерс, — промурлыкал он. — А я не буду врать Вам.

Она откладывает ручку и вздыхает, поднимая глаза от своих записей.

— Хорошо, — тихо говорит она. — Но я скажу, что прошлая ночь была ошибкой, и подобное никогда не повторится. Я могу потерять работу. После вчерашнего я заслуживаю этого.

Он молчит, и она продолжает.

— Но два дня назад ты спросил меня, почему я здесь. Изначально я приехала сюда, чтобы работать с бетами. Я изучаю классовые различия между Альфами, Бетами, Омегами и их жизненный опыт. Обычно я работаю с молодежью. Это было мое первое задание в таком месте, как Грин Вудс.

Интересно.

— Так почему я? — недоверчиво спрашивает он. — Если ты работала с детьми, зачем было назначать тебя заключенным Альфа?

Она отводит взгляд и вздыхает.

— Это вышло случайно, — тихо говорит она. — Произошло недоразумение, и я попала к вам.

На мгновение воцаряется тишина: она смотрит в свои записи, не желая встречаться с ним взглядом.

— Ты можешь уйти, — подначивает он. — Ты можешь уйти сейчас.

Но он знает, что она не может уйти.

Он в этом убедился.

Она цокает языком и качает головой.

— Я не люблю бросать дела. Мы уже зашли так далеко. Почему бы не дойти до конца?

Она осознает свою формулировку и краснеет. Это его рассмешило, и она прочищает горло.

— Но у меня есть вопросы, которые я должна была задать в первый же день моего пребывания здесь, — продолжает она. — И я должна извиниться за

свою реакцию. Это было неуместно.

— Есть способы извиниться получше, милая, — мурлычет он, и на ее лице появляется румянец. — Но я полагаю, что пока все в порядке.

Она закатывает глаза, и он с восторгом наблюдает за тем, как она продолжает.

— У меня есть вопросы, если Вы готовы на них ответить. Если нет, я могу просто уйти на сегодня, и мы попробуем завтра.

К черту.

Он запоет, как канарейка, и выскажет ей все порочные мысли, которые у него когда-либо были, если сможет вдохнуть ее аромат еще хоть минуту.

— Хорошо, — он соглашается. — Выкладывай.

— Как ты думаешь, здесь к тебе относятся по-другому, как к Альфе?

Она не может быть серьезной. Вопрос просто смешной. Он почти насмехается над ней, но видит искренность в ее глазах и стремление узнать все, что можно.

И как бы невозможна она ни была, она вызывает симпатию.

— Конечно. Даже вопросов нет, — говорит он. Она кивает, записывая несколько заметок.

— Можете привести примеры?

Он вспыхивает от гнева, и ему хочется кричать.

Ну, во-первых, я совершенно одержим Омегой, сидящей напротив меня.

— Меня накачивают подавляющими препаратами против моей воли.

Она перестает писать, и на ее лице появляется растерянное выражение.

— Как это понимать?

— Ну, милая, — говорит он, расслабленно откидываясь на спинку дивана и раскидывая руки по его спинке. — Каждое утро твой приятель-врач вкалывает мне подавляющий препарат военного образца. Я никогда не просил об этом.

Он практически видит, как крутятся колесики в ее голове. На ее лице появляется ужас, когда она осознает, насколько неэтичным является этот поступок. Подавляющие препараты всегда принимаются добровольно, даже если большинство альф и омег решают их принимать. Но заставлять кого-то принимать их — бесчеловечно.

Но она умная девочка, она не заглатывает наживку и не задает ему вопросов. Вместо этого она сдерживает свои эмоции, надевая ту же профессиональную маску, что и раньше.

— Еще какие-нибудь отличия?

Ее запах кружит вокруг него, обращаясь к его внутреннему Альфе, и он улыбается ей.

— Я не хочу их принимать. Они делают меня немного… не таким. Заставляют меня видеть разные вещи. Может быть, делать то, чего я не хочу.

Он играет с ней, и это работает. Этот прекрасный запах ее страха прямо говорит с его членом. И Боже, как же ему нравится играть с ней в эту игру.

Это слишком весело — мучить ее словами.

Она прочистила горло.

— А Доктор знает об этом?

Но он закатывает рукав, игнорируя ее вопрос.