Заключенный Альфа
Шрифт:
— Просто доверься мне, — пробормотал он, глядя на нее. — Пожалуйста.
Должно быть, она видит что-то в его глазах или чувствует его искренность, потому что она медленно открывает конверт, позволяя бумагам упасть ей на колени. Несколько минут молчания, пока она читает каждую из них.
Он тщательно составлял каждый документ, ночами сидел в кабинете доктора Портера, изучая и поднимая записи.
И, конечно, при необходимости он взламывал базы данных.
Он надеется, что этого будет достаточно. Он не может
Он может дать ей ответы.
Когда она заговорила, они уже выехали на другую автостраду.
— Ты нашел его? — ее голос прерывается, едва переходя в шепот.
— Рональд Деннис. Да.
— Он…, — она снова перелистывает бумаги, сканируя их. Он поступил в больницу в ночь после аварии.
— У него были травмы, похожие на те, что бывают при автомобильных авариях. Через две недели его грузовик был в кузовном цехе с повреждениями, соответствующими лобовому столкновению.
Она молчит, пока он не слышит, как ее слезы бьют по бумагам.
— Это он, — задыхается она. — Ты нашел его.
— Наконец-то я использовал свои силы во благо, — пробормотал он.
— Я не могу поверить, что ты это сделал, — говорит она.
— Жизнь не дает нам ответов на многие вопросы, — пробормотал он. — Я рад, что смог дать тебе хотя бы один.
К его удивлению, она берет руку, которую он положил на бедро, и переплетает их пальцы. Он держит одну руку на рулевом колесе, сжимая ее ладонь.
— Куда мы едем? — снова спрашивает она.
— Мы собираемся нанести ему визит, — говорит он. — А что будет потом, зависит от тебя.
ЭЛЛИ
Она настолько ошеломлена тем, что он сделал, что даже не может поблагодарить его.
Она просто продолжает в недоумении смотреть на документы, перепроверяя их, чтобы убедиться, что это действительно он.
Фотография на его водительских правах до жути похожа на тот короткий взгляд, который бросила на него в день аварии.
Но она должна быть уверена.
Эрик обратился к каждой камере на светофоре между дорогами, нашел номерные знаки и отследил каждый из них. Он нашел владельцев автомобилей, изучил записи в больницах и сделал гораздо больше, чем потрудилась сделать полиция. Судя по следам заноса, водитель, скорее всего, был пьян.
— Сколько времени это у тебя заняло? — спросила она наконец, впитывая каждую деталь. — Даже полиция не проделала такого объема работы.
Эрик сделал все это за неделю, находясь в заключении.
— Это заняло слишком много времени, — говорит он. — Я хотел как можно скорее передать информацию. Даже если…
Она повторяет его слова, и он прочищает горло.
— Даже если бы я был тебе не нужен.
Она почти насмехается над абсурдностью его заявления.
Конечно, она хочет его. Ее тело взывает к нему.
Ее внутренняя Омега
Ее сердце жаждет его.
Единственная часть, которая колеблется, — это ее разум. Ее рассудок и все, что позволяет ей держать себя в руках, находится под угрозой, когда она рядом с ним.
Ее плечо болит, ее метка чувствительна после оскорблений из его уст.
Он мог заявить права на нее там, в уединенном домике, но решил этого не делать.
Ей было бы легче, если бы он сделал это. Тогда бы у нее не было причин покидать его.
Она задается вопросом, не предлагает ли он ей выбор.
Она крепче сжимает его руку.
* * *
Дом Рональда, мягко говоря, не ухожен.
Маленький трейлер, спрятанный на извилистой дороге, заросшей сорняками, с облупившейся краской снаружи и лужайкой перед домом с травой высотой с Элли.
Они находятся в глуши, в городке, который ненамного больше Грин-Вудса.
Сбоку припаркован автомобиль, и Элли замирает, увидев пыльный красный грузовик.
— Это его машина, — шепчет она, когда Эрик паркует машину. — Черт возьми, это же тот самый грузовик, который сбил нас.
Он сжимает ее руку в знак заверения.
— Так как ты хочешь это сделать, детка? — он ухмыляется, его глаза темные и злобные. — Ты хочешь оказать честь или я?
Более достойный человек ушел бы, думает она.
Лучший человек мог бы простить.
Но сейчас она не хочет быть лучшим человеком.
— Если с ним что-нибудь случится, — медленно произносит она. — Это будет на моих условиях. Это мое решение.
Его ухмылка превращается в злобную усмешку, и он одобрительно рычит.
— Это моя девочка. Веди, милая.
Они поднимаются на крыльцо, деревянные ступени гниют и расшатываются. Ее разум затуманен нерешительностью и тревогой. Эрик идет позади нее, его запах обволакивает ее. Она чувствует гордость, исходящую от него волнами, и использует его веру в себя как силу.
Она останавливается перед дверью — простым проволочным экраном на выцветшей раме.
За этой дверью стоит человек, убивший ее мать и сестру.
Чудовище, оставившее их гореть заживо, а Элли — спасаться самой, находится всего в нескольких футах от нее.
Постучав в дверь, она понимает, что монстры бывают разные.
У Эрика есть моральный компас, каким бы искаженным он ни был.
А вот Рональд…
У него даже нет сердца.
— Я здесь, — шепчет Эрик позади нее. — И что бы ни случилось, я люблю тебя.
Его признание ошеломляет ее, но она не успевает обдумать его слова, как дверь распахивается. На нее смотрит мужчина с налитыми кровью глазами, который трясется на шатких ногах, одетый в испачканную белую рубашку и шорты.
И вонь. От него пахнет самой смертью, сочетанием табака и тошнотворно сладкого алкоголя с легким привкусом чеснока.