Заключенный Альфа
Шрифт:
Она ожидала, что чувство вины овладеет ею и парализует, но вместо этого с ее плеч свалился груз.
Ничто и никогда не вернет ей мать и сестру, но она внесла в ситуацию равновесие.
Теперь она мстительница, как и Альфа, который поджидает ее в спальне отеля.
Она выходит из номера в одном лишь полотенце, и он лукаво улыбается ей. Ее лоно сжимается, а соски твердеют от одного его взгляда.
— Мы знамениты, детка, — говорит он, протягивая ей свой телефон. — Они думают, что я тебя похитил. — Заключенный
— Они думают, что мы направляемся в Мексику? — она улыбается ему.
— Ну, технически, они думают, что ты в моем багажнике, сопровождаешь меня в Мексику.
Неделю назад его слова испугали бы ее. Но сейчас по ее позвоночнику пробежала восхитительная дрожь.
— Но разве не это то, что ты делаешь? Похищаешь меня?
Он делает шаг к ней, его темные глаза тлеют.
— Вы этого хотите, мисс Уинтерс? Вы хотите, чтобы большой плохой Альфа забрал Вас и увез навсегда?
Теперь она промокла насквозь, по ее бедрам стекали струйки.
— Я думаю, что да, — мурлычет он. — Ты можешь бороться со мной сколько угодно, детка, если тебе от этого станет легче. Но я не уйду от тебя.
Она смотрит на мужчину, который освободил ее, который сделал для нее все, что мог, и улыбается.
Затем она отпускает полотенце.
— Блять, — шипит он, опуская глаза к ее груди. — Ты чертовски совершенна, Элли. Но если мы сделаем это сегодня ночью… я не смогу остановиться.
Она слышит невысказанные слова.
Я стану твоей парой сегодня.
— Я выбираю тебя, Эрик, — пробормотала она. — Я хочу, чтобы это был ты.
— Это вызовет течку, милая. И мой гон.
Но он не спорит. Вместо этого он оскаливается в волчьей ухмылке.
— Ты хочешь испортить этот гостиничный номер? Это будет жестоко, детка. У меня больше нет подавляющих средств.
О, черт.
Она опускается перед ним на колени и смотрит на него сквозь ресницы.
— Я хочу жестко, Эрик. Мне нужно, чтобы ты вытрахал из меня всю жестокость.
Она произносит слова, которые никогда не думала, что скажет, и на мгновение ей кажется, что она сходит с ума.
Но нет, это просто она оживает, освободившись от призраков своего прошлого.
Она наконец-то свободна.
Ее руки берутся за его ремень, и она быстро спускает с него брюки, обнажая его огромный член.
Она даже не колеблется. Ее рот проникает к головке, и она толкает его вперед, проталкивая так глубоко, как только может.
Эрик рычит, и его руки летят к ее волосам, пока она работает с ним, засасывая его так глубоко, что у нее срабатывает рвотный рефлекс.
— Блять, да, — шипит он, двигая бедрами. — Задыхайся от моего члена, детка.
Она отсасывает ему, одной рукой
— Если ты будешь сопротивляться, мне придется трахать тебя в рот, — предупреждает он, и она стонет, обхватив его член.
Без предупреждения он толкает ее бедрами, пока ее нос не сталкивается с его животом, и удерживает ее там.
Она корчится, у нее срабатывает рвотный рефлекс, но он держит ее до тех пор, пока она не начинает дрожать.
— Никогда не забывай, кто здесь главный, — шепчет он, пока она сопротивляется. Её сок вытекает из нее, пачкая ковер в отеле. — Каждая твоя дырочка — моя. И так долго, как я захочу.
Ее глаза слезятся, голова плывет, и он наконец отпускает ее. Она со всхлипом падает на колени, струйка слюны стекает с конца его члена к ее рту.
— Ты с ума сошел, — шипит она, даже когда ее влагалище умоляет о большем…
Без предупреждения он подхватывает ее и швыряет на кровать.
— Ты уже знала это, красавица, — ругает он ее. — И твоей маленькой киске это нравится. А теперь садись мне на лицо.
Ей не нужно повторять дважды. Он ложится на кровать, и она опускает свою попку к его рту, наблюдая за тем, как дергается его член.
— Ты не представляешь, как долго я думал об этом, — шепчет он ей в самое лоно, а затем берет ее за бедра и прижимает ее киску прямо к своему лицу. Он раздвигает ее пальцами, слизывая языком толстую полоску и наслаждаясь ее гладкостью.
Ее рот открывается в шоке, когда он присасывается к ее клитору, и она осторожно садится на него, стараясь не давить слишком сильно.
Он делает паузу, его губы покидают ее клитор, и она вскрикивает от потери чувствительности.
— Не сдерживайся, детка, — предупреждает он, ущипнув ее за внутреннюю сторону бедра. — Оседлай мое лицо. Подпрыгивай на нем. Я выдержу.
Она так и делает. Опьяненная наслаждением, она использует его лицо, прижимаясь к нему, а его язык проникает в нее. Он работает над ней до тех пор, пока она не задыхается, из ее рта вырываются слабые стоны, когда она пытается удержаться в вертикальном положении.
Он точно знает, где ее лизать. Он точно знает, как обсасывать ее клитор, нежно посасывая его губами.
Это просто смешно. Как будто он был с ней не несколько дней, а несколько лет, так искусно он ее ублажает.
Но она хочет отплатить ему тем же.
Его член, массивный и требующий внимания, подергивается в предвкушении. Наклонившись, она берет его в рот, располагаясь над его телом. Он стонет в ее лоно, она вдыхает запах Эрика, а затем берет в рот так глубоко, как только может. Она наваливается на него сверху, закрывая его лицо, и глубоко всасывая его член.