Заключенный
Шрифт:
Я почувствовала, как под лифчиком затвердели соски, и закрыла глаза, чтобы отогнать эти мысли. Я была на середине второго глубоко вдоха, когда ко мне подошел доктор Джайлс и тронул за плечо. Сбившись с дыхания, я в испуге подпрыгнула от неожиданности.
Он рассмеялся.
— Извини. Не хотел тебя напугать.
— Все в порядке. Я просто сегодня нервная.
— Джинджер разобралась с большей частью документов перед уходом, поэтому ты бы могла проверить Икса. Он поправляется, но некоторые ушибы вызывают беспокойство.
Плечи
— Конечно, будет сделано.
Надевая перчатки и мысленно готовясь к беседе, которую придется вести, я с улыбкой подошла к зашторенной постели.
— Боже, только не ты, — проворчал он.
Он явно не в настроении.
— Ага. Я вернулась. Как вы чувствуете себя сегодня, мистер Джейкобс?
Он рассмеялся: звук наполнен привычным густым тенором.
— А, теперь, значит, мистер Джейкобс? Почему не Кристофер?
— Называть вас Кристофером не профессионально с моей стороны. С этого момента вы — мистер Джейкобс.
— Не уверен, что это будет удобно выкрикивать, но лишь бы тебе нравилось, проказница.
Проигнорировав его слова, я измерила ему давление. Покончив с этим, я вооружилась фонариком и проверила его зрачки. Синяки на лице начали менять цвет, но все еще выглядели ужасно.
— Так что поменялось?
— Что ты имеешь ввиду? — вздохнув, спросила я.
— Что изменилось? Почему вдруг я мистер Джейкобс? Ты бы могла звать меня Икс, как и остальные.
— Может быть и стоит, — огрызнулась я с шипением. — Тем более, совершенно очевидно, что ты являешься именно тем, за кого тебя принимают.
Я понимала, что мои слова не имеют для него никакого смысла. Он не знал, что происходило в моей в голове последние недели. Не имел понятия, что я начала колебаться, думать, что, возможно, он не ужасное чудовище, но он доказал, что я заблуждалась.
— Я никогда еще так не ошибалась, — сказала я.
Синие глаза скользнули по моему лицу, пытаясь понять сказанное мной. Я почти слышала, как крутятся винтики в его голове.
— В чем ошибалась? — спросил он.
Я ответила не раздумывая.
— Ошибалась на твой счет. Я уже почти начала предполагать, что... — Я замолчала. — Не обращай внимания. Очевидно, я оказалась не права.
Я ахнула, когда он притянул меня к себе. Его дыхание обожгло щеку, но вместо того, чтобы позвать на помощь, я сделала глубокий вдох. Он приблизил свое лицо к моему, наши губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Я молча надеялась на поцелуй. Это неправильно, очень неправильно, но я хотела почувствовать его губы.
— Никогда не предполагай ничего. Ты всегда должна знать наверняка, особенно, если это касается заключенных.
Я попыталась вырваться из захвата, но держал он крепко. Когда я пошевелилась, моя грудь задела его, и он закрыл глаза от удовольствия. Наконец, я высвободила руку и отошла
Он окинул меня взглядом, пытаясь понять, о чем я думала.
— Ты сердишься.
Это так. Я не собиралась отрицать это.
Раздраженно тряхнув головой, я выдохнула и уставилась в потолок.
— Знаешь что? Это правда. Я расстроена. Почему ты сделал это, Кристофер? Почему избил этих офицеров? Я начала думать, что ты не чудовище, каким все тебя считают, но потом ты идешь и... Не бери в голову, просто забудь об этом.
Я распалилась и, когда он изогнул губы в сексуальной усмешке, почувствовала всплеск гнева.
— Улыбаешься? Думаешь то, что ты сделал, забавно? Могу тебя уверить, что это не так. Ты мог убить их.
Я понимала, что говорю слишком громко, и начала волноваться, что люди за шторкой могут все услышать. Но я была так разгорячена и взволнована, так злилась на себя, что мне захотелось выместить все на нем.
— Да, улыбаюсь, но не из-за этого.
— Тогда почему?
— Ты снова назвала меня Кристофер.
Закатив глаза, я в отчаянии прижалась к его груди. Когда я поняла, что нахожусь к нему так близко, я быстро отдернула руки и широко раскрыла глаза. Не стоит раздувать, пламя если не хочешь пожара. К тому же, сближаться с заключенными запрещено.
Прежде чем я отошла, он схватил мою руку и прижал к своей груди. Он смотрел, ожидая моей реакции.
Я ахнула и вырвалась из хватки, но, как ни странно, я не чувствовала себя в опасности. Выражение его глаз не пугало, как будто он просто проверял, как далеко может зайти. Ему было любопытно, и я не отрицала, что мне тоже.
Под ладонями я чувствовала какой он крепкий и горячий, его мышцы сокращались под пальцами, будто умоляя о большем.
— Что ты делаешь? — прошептала я. Я огляделась, проверяя, полностью ли нас закрывает штора.
Он прикрыл глаза и глубокого вздохнул, словно почувствовал какое-то облегчение от прикосновения.
— Я пробыл здесь десять лет. За все эти годы единственные прикосновения, которые я чувствовал, были вызваны либо ненавистью, либо медицинским вмешательством. Это... — Он сделал паузу и еще сильнее прижал мои ладони к своей груди. — Твои прикосновения... заставляют снова чувствовать себя живым.
Он открыл глаза и посмотрел с теплотой. Я сбита с толку. В нем уживалось два разных человека: с тюремщиками и заключенными он вел себя одним образом, со мной другим. Тем не менее, я не могла избавиться от чувства, что он просто морочит мне голову.
Я отдернула от него руки, как от огня, когда занавески, отделявшие нас от остальной части госпиталя, раздвинулись.
Офицер Дуглас с озабоченной улыбкой просунул голову.
— Вы в порядке, мисс Эванс? Стало так тихо.
Улыбаясь, с бешено стучащим сердцем, я кивнула.