Заключенный
Шрифт:
Горстка веснушек рассыпалась по ее дерзкому носику, и даже с того места, где я стоял, я мог увидеть карамельные крапинки в ее зеленых глазах. Ее розовые губы были надуты, будто она размышляла о величайших тайнах жизни. Время от времени она покусывала нижнюю губу, словно в сомнении.
Темно-рыжие волосы зачесаны в небрежный хвост, как будто у нее было мало времени его собрать, а бледно-розовый костюм свисал с ее крошечного тела.
Мои мышцы напряглись под хваткой офицера Ривза, когда он повел меня к ближайшей кровати, заставив оторвать от нее взгляд.
Она
Ухмыляясь, офицер толкнул меня на кровать. Он знал, что я ничего не могу возразить, и мог быть настолько грубым, насколько пожелает. Гребаный, жадный до власти кусок дерьма.
Отойдя в сторону, он встал рядом с дверью. Я смотрел, как он трахает глазами новенькую медсестру, которая прошла через комнату за необходимыми инструментами.
Я отвернулся. Не мог смотреть.
Кровать, на которую он меня толкнул, стояла рядом с окном, что не могло не радовать. Я уже несколько дней не был на прогулке, тело молило о солнце. Через тонкое стекло, отделявшее меня от внешнего мира, я мог слышать щебетание птиц.
Закрыв глаза, я представил, что не заперт за бетонными стенами, а нахожусь снаружи, за пределами изгороди с колючей проволокой. Десять лет взаперти это слишком. Я начинал забывать, каково это быть свободным.
— Хороший денек выдался, — прокомментировал мягкий голос рядом.
Открыв глаза, я пронзил ее лицо тяжелым взглядом, исследуя песочного цвета веснушки на носу и щеках. Она с трудом сглотнула. Отвернувшись, девушка схватила пару ножниц, чтобы разрезать штаны рядом с раной.
Я не ответил. Вместо этого отвернулся и позволил ей делать ее работу.
После того, как она разрезала ткань, обнажив глубокую колотую рану на ноге, она промокнула ватой все еще сочившуюся кровь. Пальцы девушки дрожали, не скрывая страх и неуверенность.
Отлично.
Она должна меня бояться. Надеюсь, я отпугну ее настолько, что она как можно скорее откажется от должности. Дело в том, что я знаю этих людей. Надзирателей. Заключенных. И я знаю, что они съедят ее живьем.
Заключенные будут представлять ее обнаженной. Будут красочно думать о том, что хотят сделать с ее телом — нечто нездоровое и извращенное. Желудок скрутило. Насильники, кишащие в коридорах, будут спорить о том, где и когда на нее нападут.
Охрана будет защищать какое-то время, но эти ублюдки подлее заключенных. Большинство из них не женаты и не имеют жизни вне этих стен. Они проводят бесчисленные часы с худшими отбросами общества, мужчинами, которым нечего терять, но которые не прочь обогатиться, настолько отвратительными, что задаешься вопросом, являются ли они вообще людьми.
В каком-то роде, охранники, которые пробыли здесь слишком долго, выдрессированы заключенными, которые здесь умрут. Они также лишены нежных женских прикосновений, поэтому тоже будут планировать заполучить ее в одиночестве, тереться рядом, сквернословить, пока даже самый горячий душ не поможет смыть их
Гнев заволок глаза. Меня переполняла ярость по отношению к тем, кто решил, что нанять ее сюда было хорошей идеей. Но потом она положила пальцы в перчатках мне на грудь, и я посмотрел ей в глаза.
— Будет немного больно, мистер Икс. — Она смущенно улыбнулась.
Она права. Где-то глубоко внутри ее улыбка задела меня. В месте, которое на протяжении долгого времени я не хотел признавать. Которое я не мог позволить сохранить. Оно было слишком мягким и чувствительным для тюрьмы.
Мне это не понравилось. Ей нужно уйти.
Глава 3
ЛАЙЛА
ОН ОГРОМЕН. Тело, словно гранит, красиво высечено, как греческая статуя. Позже, дома, в одиночестве и безопасности, мне будет стыдно за каждую похотливую фантазию, которая промелькнула при виде этого заключенного, но в данный момент я не могла мыслить связанно. Я пыталась унять дрожь в руках, но они как будто мне не принадлежали. Все, о чем они думали, это то, как под ними будут ощущаться эти мышцы.
Доктор Джайлс находился на другом конце комнаты, занимаясь другим пациентом и не обращая на меня внимания, а я до смерти боялась сделать что-нибудь не так.
Устроиться на эту работу — не самая лучшая идея. Чем больше Икс смотрел на меня, очевидно, пытаясь напугать, тем больше я нервничала и теряла уверенность. Бесстрастные глаза, не моргая, скользнули по моему лицу. Он увидел мой страх или, по крайней мере, уловил его. Хищники чувствуют подобное, а он был олицетворением одного из них.
Я придала лицу бесстрастное выражение и молча взмолилась о том, чтобы дрожь прекратилась. Трясущиеся руки выставляли страх напоказ, а нам не положено его проявлять. Но я уже потерпела неудачу.
Очистив рану, я ее осмотрела. Она была глубокой. Я знала, что он должен чувствовать колоссальную боль, но Икс ни разу не вздрогнул. Даже когда я плотно затянула рану марлей.
Взгляд пробежался по его телу, подмечая многочисленные царапины и шрамы, портившие кожу. Он именно такой, как охарактеризовал доктор Джайлс: бесчувственный монстр, жаждущий крови и убийств. Руки, грудная клетка, торс, словно дань склонности к насилию. Татуировки на спине и руках почти не скрывали украшавшие его шрамы.
Судя по отметинам на теле, он участвовал в бесчисленном количестве драк. Скользя взглядом по коже, я насчитала больше пятнадцати ран, уже заживших, а некоторых и не раз. Руки вновь слегка задрожали. Не от страха, а любопытства. Я хотела провести пальцами по коже и почувствовать шероховатости и неровности этих рубцов. Хотела знать, почувствую ли, прикоснувшись, скрывающуюся под ними боль. Позволит ли он ощутить ее?
Я задалась вопросом в скольких сражениях он участвовал, раз имел столько шрамов, и это только видимая часть. Задумалась о том, почему драк происходило так много, и как он умудрялся каждый раз оставаться в живых. Я думала о вещах, которые не должны были меня волновать, но поток вопросов не прекращался.