Заключительный аккорд
Шрифт:
Однако, несмотря на угрызения совести, Сепп чувствовал, что он не в силах порвать с Урсулой. Он решил, если понадобится, всё взять на себя и только в крайнем случае пойти на строгие меры.
Однако сама Урсула никак не могла отважиться на столь решительный шаг. Она не могла развестись со своим мужем, считая, что двухнедельный роман с Брамом ещё не основание для разрыва с мужем.
Снаружи усиливался грохот артиллерийской канонады. Немецкая артиллерия, в свою очередь, тоже открыла огонь. Найдхард с этим справился. По сведениям их разведки, в этом
Майор Брам знал его ещё по военному училищу, где Кисинген тогда преподавал. В то время это был живой и подвижный молодой человек. Несколько позже он перешёл в артиллерию — то ли потому, что в этом роде войск было больше шансов остаться в живых, то ли потому, что здесь можно было скорее сделать карьеру. И это Кисингену удалось: он уже ходил в подполковниках, в то время как Брам, несмотря на свой Рыцарский крест, всё ещё оставался майором.
«Плевал я на золотую звезду подполковника и большее жалованье, — подумал майор. — Выше головы не прыгнешь. Наверное, снова пойдёт снег: ветер опять дует в самое окно».
Урсула тихо вздыхает во сне. Сеппу захотелось погладить Урсулу по волосам, но он побоялся разбудить её.
Он осторожно приподнялся и, сев на постели, медленно приблизил своё лицо к лицу спящей Урсулы.
В замке со скрипом повернулся ключ. Дверь отворилась, и комнату залил свет. Майор как сидел на кровати, так и застыл. Молодая женщина, лежавшая рядом с ним, проснулась и испугалась. Она ничего не понимала со сна. На одном из стульев валялись её вещи, на другом лежала форма майора с орденом, портупея и кобура.
В дверях застыла корреспондентка «Вестдойче беобахтер» Эльвира Май.
— О!.. Прошу прощения… Я, кажется, ошиблась дверью.
Рука её потянулась к выключателю, и через секунду в комнате снова воцарилась темнота. За окном по-прежнему завывал ветер. Он дул со стороны сторожки лесника, справа и слева от которой притаились замаскированные укрепления, перекрывающие шоссе, ведущее в долину.
Урсула лежала неподвижно. На её шее учащённо билась жилка. Урсула сильно перепугалась.
«Кто знает, что может взбрести в голову этой журналистке? — думала Урсула. — Вдруг ей неизвестно почему захочется уведомить об увиденном моего супруга, адрес которого без особого труда можно узнать у администратора отеля, и тогда мне придётся плохо».
— Непонятно, почему я не оставил ключ в замочной скважине? — Голос майора прозвучал довольно громко, но спокойно.
Сепп протянул руку и погладил Урсулу по лицу, затем рука соскользнула на шею, спустилась на плечи, а затем и на грудь женщины, но Урсула даже не пошевелилась.
Майор включил ночник и, увидев бледное и испуганное лицо Урсулы, начал целовать её, чтобы хоть немного успокоить. Но тут он почувствовал, что Урсула не отвечает на его поцелуи и что ему вряд ли удастся снять с неё то нервное напряжение, которое её охватило.
— Она
Урсула замотала головой:
— Она меня уже не раз видела в платье медсестры, так что установить, кто я такая, ей будет вовсе не трудно.
— А почему она должна тобой заинтересоваться? — спросил Сепп, пожимая плечами.
— Ты, видимо, прав, Сепп. Я просто-напросто нервничаю и, возможно, преувеличиваю опасность. — Урсула подставила майору губы.
Сепп погасил свет. Он вспомнил, что видел эту женщину в меховой шубке у входа в отель.
«Какая глупая случайность! И нужно же было ей ошибиться дверью», — подумал майор, лениво зевая. Стрелки на часах показывали четыре часа с несколькими минутами.
Зазвонил телефон, звонок был каким-то дребезжащим. Майор подскочил на постели и, невольно выругавшись про себя, произнёс:
— Да, слушаю.
— Говорит капитан Найдхард! — послышалось в трубке.
— Брам слушает. Что нового, Найдхард?
— Я вас почти совсем не слышу, господин майор!
— Я вас слушаю, Найдхард! Что случилось?
— Американцы силой до роты при поддержке огня артиллерии атаковали группу Мандлера.
— Группу Мандлера атаковали янки? — Майор включи.! свет и вытащил из планшета топографическую карту.
— Так точно. Мы их отбросили контратакой, двое наших убиты.
— А как обстоят дела в восьмой роте?
— Шесть убитых и трое пропавших без вести.
Майор закусил губу. Он понял, что это не что иное, как разведка боем.
— Генерал Круземарк просил вас позвоните ему. Он хочет поговорить с вами.
— А вы доложили генералу о том, где я нахожусь?
— Я вас снова не слышу, господин майор!
— Я вас спрашиваю, вы сказали генералу Круземарку о том, что я в Шлейдене?! — заорал в трубку майор.
— Разумеется, нет.
— Ну слава богу!
— Что я должен доложить о том, где вы находитесь, господин майор?
— В тылу… Буду через час…
— Слушаюсь, господин майор!
Брам потушил свет. Он представил себе физиономию Найдхарда, когда тот докладывает начальству неправду, чего сам он, Брам, не одобряет. Однако в основных вопросах у капитана и майора никаких разногласий не было, так как каждый из них был готов сложить свою голову за дело фюрера и за то, чтобы жила и процветала великая Германия.
— Неприятная история, Урсула. Стоило мне только уехать из полка, как янки сразу же начали дурить.
— А генерал заметил, что ты без его разрешения… — испуганно начала Урсула.
— Это не самое важное, — почти спокойно произнёс майор.
— Ты должен немедленно ехать в полк, Сепп.
Майор был доволен тем, что всё так уладилось. Он быстро оделся, а уходя, сказал:
— Сегодня вечером я буду ехать мимо и загляну к тебе, чтобы ты не беспокоилась.
Открытый «фольксваген» послушно рванулся с места. Брам сразу же свернул на дорогу, которая вела в Валершейд. Это был один из известных пунктов линии Зигфрида.