Закогтить феникса
Шрифт:
Сев обратно на валун, я погружаюсь в медитацию. Справиться с нехваткой воздуха гораздо труднее, чем с холодом. К счастью, доступной мне ци достаточно, чтобы поддерживать тело.
Продышавшись, я не тороплюсь вскакивать.
Не разумнее ли повернуть обратно? Горы не прощают ошибок — главная мысль, которую я вынесла из книг и рассказов старших.
Впереди местность меняется столь резко, что можно подумать, будто великан срубил родную вершину, а на её место приделал раздутую до невероятных размеров окаменевшую спину двугорбого верблюда. Несмотря на холод, до сих пор я
Снег выглядит слежавшимся, в солнечных лучах искрится корка льда — шагай, как по дворцовой площади столицы человеческой империи.
Но я догадываюсь, что под лёд легко провалиться.
Всё же повернуть вниз? Но я никогда не отступаю, и я пришла за добычей.
Не отступаю, но и вперёд не тороплюсь. Смотрю, думаю, наблюдаю за течением ци. Пожалуй, мне следует проигнорировать обманчиво удобный путь по снежному ковру и обогнуть седловину по самому краю, по выступам отвесных склонов вершин. Надо только определиться, на которую из вершин лезть — на скруглённую, блолее низкую, напоминающую шляпку гриба, или на острую, очертаниями похожую на затылочный гребень огненного варана с Бродячих островов.
Я выбираю низкую — маршрут просматривается отчётливо, но главное другое. Неестественно отшлифованный балкон и тёмный зев пещеры. Очевидно, что такой же рукотворной, как и та, в которой я сейчас якобы отбываю наказание. Логично предположить, что совершенствующиеся, приходившие за лотосами, устроили для себя лагерь. Ради одной единственной вылазки? Не факт. Возможно, они знают поляну и приходят раз в пять-десять лет, чтобы снежные лотосы восстанавливались, ведь лучше брать понемногу, чем хапнуть за раз и остаться без кормушки.
Не исключено, что лагерь не пустой, а с начинкой, как горячий пирожок с курочкой.
Надо… грабить.
Лёд, как я и ожидала, мой вес не выдерживает. Проваливаюсь я по щиколотку, глубже — редко. Стараюсь идти впритирку со скалой, где глубина снега самая малая.
Порыв ветра сбивает с ног, а седловина в одно мгновение оказывается охвачена круговертью колючих снежинок. По льду я начинаю соскальзывать, и соскальзывать в сторону пропасти. Зацепиться не получается, у меня есть доли мгновения, а потом всё — потом в слепящей метели я потеряю ориентиры.
Выхватив водный талисман и квадратик с иероглифом скрепления, я прилепляю к скале свою ладонь. Лучше вывих, чем оторванный подол и падение с небес на землю.
Колючки, исцарапав обнажённую кожу, особенно руки, лицо я старалась прикрывать, оседают через благовонную палочку.
— Дыхание льда, — вслух произношу я.
В травнике, где я читала про снежный лотос, такие метели упоминались, они указывают на близость богатых полян. Удачно я зашла, очень удачно. Мелочи, которые изначально навели меня на мысль о снежных лотосах, не обманули. Хорошо быть умной. И красивой. И хвостатой… Р-р-р, о грустном не буду.
До пещеры я добираюсь легко — её создатели позаботились об удобном
Вхожу я осторожно — мало ли какие ловушки хозяева припасли для незваных гостей и воров? Я ведь пришла с откровенно враждебным намерением.
Взгляду открывается просторный мебелированный зал, но я разочарованно вздыхаю. Вот как прикажете утащить стол, если он не просто каменный, а является частью пещеры? Ножка стола словно растёт из пола. Очевидно, что когда создавали пещеру, оставляли каменные глыбы, которые позже обточили. Небось и заклинаниями пещеру укрепили.
Цыкнув зубом, я про себя снова вздыхаю. Получилось не столь эффектно, как лисьим клыком. Откровенно говоря, вообще не получилось.
Я осматриваю пустующие ниши, лишь в одной из них натыкаюсь на внушительный деревянный сундук. Он так и просится, чтобы в него залезли. Замка нет, подозреваю, что сундук без ментального ключа не открыть, но концентрацию ци в крышке почему-то не вижу. Хм… Рисковано, конечно, однако я пробую подцепить её пальцами. Ожидаю сопротивления, но крышка легко поддаётся.
Р-р-р!
Внутри пусто. Вот как таких нищих совершенствующихся грабить?! Просто до слёз обидно.
Разве что плиту отковырять. Она прикрывает не то нишу, не то низкий проход. Если в пещере хоть что-то есть, то оно там, за плитой, зияющей на стене, будто заплатка на штанах бродяги. Короткая надпись “Здесь завершил свой путь к вознесению СюнВей” лишь подстёгивает азарт. Надпись понять можно по-всякому. Может, СюнВей здесь вознёсся, обрёл бессмертие? Нет, я понимаю, что скорее всего СюнВей помер в горах, а за плитой его бренные останки. Так я не имею ничего против расхищения гробниц. Пока это не усыпальницы Дявятихвостых лис, разумеется. А так, какая разнца жив или нет тот, кого ты грабишь?
Принципы у меня есть… Например, раздевать до костей для меня табу. Одежда, пусть она хоть из небесного шёлка неприкосновенна. А вот хорошему оружию незачем валяться без дела.
Хочу короткий клинок. Длинный для моей руки тяжеловат. Пика сгодится, хотя пики у демонов популярны, не у людей.
Начертив иероглиф разединения, я трачу водный талисман, и плита с грохотом падает, раскалывается надвое. Пфф! Братья по учёбе, называется. Могли бы ради СюнВея и понадёжнее вход залепить.
Я забираюсь в нишу.
На истлевшей циновке, укрывающей каменный постамент, лежит скелет. Затейливо расшитые шёлковые одеяния сохранились идеально, будто вчера пошиты.
Оружия нет, ценностей нет, ничего нет.
— Да ну не-ет, — вслух жалуюсь я.
— Да ну да-а, — раздаётся над ухом звонкий мальчишеский голос.
Резко обернувшись, я нос к носу сталкиваюсь с неупокоенным призраком. Одеяния точь-в-точь как на скелете.
— СюнВей.
Глава 5
На вид мальчишке я бы дала не больше двух хвостов. Не совсем детёныш, но видно, что ещё взрослеть и взрослеть. Впрочем, на внешность ориентироваться не всегда правильно. Совершенствующиеся не стареют. Доводилось мне видеть бессмертного, разменявшего шестую сотню лет. На вид он был ребёнком, возраст выдавал взгляд. Но сейчас явно не тот случай.