Заколдованное нагорье
Шрифт:
— Где ружье? — паническим шепотом спросил он Устю. — Где мое ружье?..
Наконец, вспомнил, что ружье бросил за рюкзаком. Нащупал мокрый от росы приклад, схватил, метнулся к Усте, упал на хвойную кучу и прицелился в темноту.
«И-и-и!» — затихал скулеж Майора.
— Медведь, что ли? — отстучали зубы Валика.
— Похоже, человек, — прошептала Устя, прижимаясь к нему.
— Эй, кто ты, отзовись! — крикнул в темноту Валик, но ответа не последовало.
Он повел ружье на треск, но шум стал удаляться.
—
— А вдруг убьешь? — Устины глаза высветились зыбучим светом луны.
— Кого?
— У-y-y! — отозвалась тайга.
Хрустнул где-то в отдаленье сучок, еще дальше вверх по течению раздался всплеск, будто кто-то шел по воде. И все смолкло.
Но Устя и Валик напряженно слушали. Майор не возвращался. И то одному, то другому начинало казаться, что кто-то подкрадывается к ним, приходилось поворачивать ружье то в одну, то в другую сторону. Наконец, они так измучились, что не заметили, как уснули, тесно прижавшись друг к другу.
Валик раскапывал клад. Он разгребал руками холодную землю, которая пахла прелой хвоей, рвал крепкие корни. И вот его ногти скребнули о железную крышку сундука. Быстрее, быстрее! Иначе спохватится геофизик, прибегут они вместе с дедом Гордеем с лопатами и выкопают клад. Вот и край крышки. Ящик похож на гроб. Ну, не все ли равно? Главное — клад!
Валик расставил ноги пошире вдоль раскопанного гроба-сундука и рванул крышку за край. Но что это?! Вместо золота — шевелятся какие-то волосы. Да это же борода! Чья-то бородатая физиономия ухмыльнулась ему... Он закричал и бросился наутек. Деревья хлестали мокрыми лапами так больно, что он проснулся.
В глаза било солнце. Гнус гудел и вился столбом. Он провел рукой по лицу и шее — на ладошке остались красные полосы.
— Ни ночью покоя, ни днем, — пробормотал Валик. — Какое-то заколдованное место, в самом деле.
Он осекся, заметив, как Устя пошевелилась рядом. А Устя только ворохнулась и вновь засопела под одеялом. Девчонке тоже снился сон. Она видела отца. Шагал к ней отец по вершинам сосен и елей. Оттуда, куда шли они. Отец был в туристских ботинках, точь-в-точь, как у Олега Захаровича. И так же у ковбойки подвернуты рукава. И улыбался отец, как их странный гость, загадочно.
Отец остановился перед ручьем и протянул ей руки. Но Устя не могла перейти на тот берег. У этого таежного ручья не было дна. Майор переплыл на ту сторону и кинулся отцу на грудь, Устя все бегала по берегу...
— Вставай, Устя! — Валик подтолкнул ее в бок. — Майора искать надо.
Устя открыла глаза и прикоснулась к щекам: так и есть — плакала во сне. Очень уж странный сон. Если верить деду Гордею, они на пути к отцу. То есть поворачивать никак нельзя. Надо идти вперед, несмотря ни на что.
Устя отбросила одеяло, и мошкара разом облепила ее заспанное лицо.
— Натрись! — Валик протянул тюбик.
Устя
— Похоже, какое-то привидение уволокло нашу собаку, — грустно сказал Валик.
— Может, от испуга он домой убежал? — отозвалась Устя.
— Как бы не так! Майор — собака верная. Без него дед меня не отпустил бы в тайгу.
— Пойдем искать...
Они поднялись и пошли в ту сторону, откуда ночью донеслись взвизги Майора.
Валик сжимал побелевшими пальцами ружье. Он вздрогнул, когда рядом, в ручье, крякнула утка и кинулись врассыпную утята. Оглянулся, не видела ли Устя его испуга? Но она рассматривала следы собаки в толстом моховом покрове. Неожиданно бросилась вперед.
— Майор! — закричала она и всхлипнула. — Майорчик...
Пес лежал на боку. Глаза его потускнели. Из-под передней лапы торчала черная рукоятка ножа.
Устя прижалась лбом к стволу лиственницы и заплакала. Валик прикусил губу, чтобы самому не разрыдаться, поставил ружье и опустился на колени перед собакой.
— Прости меня, Майор, — проронил он, выдернул нож, вытер лезвие о мох.
— Устя! Смотри, что здесь написано.
На эбонитовой рукоятке была выгравирована надпись: «Олегу Захаровичу Макову от однокашников на фартовые маршруты».
— Это его ножик, геофизика, — проговорила Устя, всхлипывая.
— Все понятно, — заметил Валик.
— Как же деда-то допустил? — прохлюпала Устя. — Надо сказать дедушке, что за человек этот Маков.
— Дед твой тоже хорош, — Валик вонзил нож в мох. — С кем связался? С авантюристом... Постой! Как он нас засек, кладоискатель этот?
Устя склонила голову, призналась:
— Я дедушке рассказала при нем, что ты пробы разные хочешь в город увезти, а потом всерьез собираешься искать следы отряда...
— Ну и как этот отреагировал? — хмуро спросил Валик.
— Олег Захарович заинтересовался, стал расспрашивать, что да как, — вспомнила Устя. — Однако дедушка на смех поднял твое намерение. Походит, мол, за огородами да назад. У балаболистого Ипата и внук, мол, такой же...
— Да, этот геофизик куда дальновидней твоего деда, — процедил Валик, ожесточенно срывая моховой покров. — Похоже, нежеланные мы свидетели для него!
Они разгребли коричневый перегной, выковыряли красную супесь со щебенкой — образовалась яма. Устя набросала на дно мха. Валик стащил туда Майора.
Они постояли рядом над могилой собаки, молча возвратились на табор. Валик пошел умыться к ручью и обнаружил в воде на корневище обрывок газеты.
— Идем! — он махнул рукой вверх по течению. — Где-то они там стоят... Догоним и нож отдадим деду твоему, чтобы выводы сделал!
— В таком разе дедушка примет меры, — заверила Устя. — Он сдаст его в милицию... Там разберутся, что за ученые наповадились к нам в Заваль.