Заколдованный участок
Шрифт:
– Вадик, неужели и ты в это веришь?
– С одной стороны, не очень. С другой – у нас целая лекция была: совершение преступлений под влиянием психологического воздействия. А еще есть всякие паранормальные явления, биотоки. Но я не об этом. Если даже у вас есть какие-то способности, надо действовать честно.
– Ты что имеешь в виду?
– Я просто рассуждаю. Вот если обо мне. Допустим, мне понравилась девушка, а у меня есть всякие способы. Но я их никогда к ней не применю. Потому что нечестно.
– Вот ты о чем. Не беспокойся, в личных целях
– Хотелось бы верить.
– Кстати, знаешь, как я понял, что у меня есть способности? Еще в школе. Сидел и мысленно командовал одной девушке: обернись, обернись! И она обернулась. Я думал: совпадение. А потом еще попробовал, на дискотеке. Тоже мысленно ее начал уговаривать: подойди, потанцуй со мной. Белый танец был. Она подошла. Ну и так далее. Вплоть до самых приятных последствий. Правда, потом не знал, как от нее... Ну, понимаешь. Вообще все влюбленные обладают гипнотическим даром. Если сильная любовь, конечно.
– Думаете?
– Знаю!
– Может быть, – задумчиво сказал Вадик.
И пошел к клубу, где сегодня должен был состояться пробный сеанс.
Клуб годами ветшал, и анисовцы раньше высказывали недовольство, а потом умолкли – отнеслись как к еще одному доказательству отсутствия перспектив у села. Поэтому руководство решило взбодрить людей и хотя бы косметически подремонтировать клуб, а перед этим обследовать его состояние. Обследовала комиссия в составе братьев Шаровых и Юлюкина. И наткнулись на комнатку, где стояли стол, пара стульев, кровать, на подоконнике кипятился электрический чайник, на столе кипами лежали старые книги и журналы, а на кровати валялся худой, небритый, мятый мужчина лет пятидесяти.
– Это кто? – удивился Лев Ильич.
Мужчина встал и представился Сергеем Константиновичем Шестерневым, заведующим клубом.
– Интересно получается! – воскликнул Лев Ильич. – Клуба нет, а заведующий есть? Может, и зарплату получает?
Он обратился с этим вопросом к Андрею Ильичу, но тот лишь пожал плечами.
Разъяснение дал Юлюкин:
– Сергей Константинович сторожем числится.
– Нет, но интересно! – разделил недоумение брата Андрей Ильич. – Человек тут живет, а я его сроду не видел! Недавно, что ли?
– Почему? Восемнадцать лет уже здесь, – сказал Шестернев. – Фактически я действительно сторож, но вообще-то в свое время приехал поднимать культуру. Семь раз до вас начальство менялось, у всех просил денег на ремонт – увы.
– Так у нас бы попросил! – сказал Андрей Ильич.
– И у вас просил.
– Когда?
– Сначала неоднократно, потом реже. Последний раз в прошлом году напоминал.
– Почему же я не помню? – удивился Андрей Ильич.
А Лев Ильич предложил кончить бессмысленные разговоры и подумать, что нужно сделать для возрождения клуба. Оказалось, не так уж много. Вдобавок выяснилось, что имеются проекционный аппарат в полной сохранности и куча старых фильмов. Когда-то, лет двадцать пять назад, в пору осенних дождей здесь застряла кинопередвижка. Чтобы легче было утащить ее
Довольно быстро клуб привели в порядок (очень хорошо поработал Евгений Сущев, имеющий опыт), и вот у входа красуется вывеска: «Классика кино всех времен и народов. ЧАПАЕВ!» Отдельно листок: «С СЕМЕЧКАМИ В ЗАЛ НЕ ВХОДИТЬ!» И приписка: «С жевачкой тоже!».
Вадик купил билет и вошел в зал, высматривая Нину.
Вадик высматривал Нину, увидел ее, но не стал к ней пробираться, сел сзади.
Шестернев, работавший теперь и за киномеханика, крикнул в окошко собравшейся публике:
– Итак, по решению большинства желающих смотрим «Чапаева»!
– Кто эти желающие? Лучше бы про любовь что-нибудь, – сказала Сущева.
– Ты и так по телевизору про одну любовь смотришь сериалы свои, чтоб им! – высказался Евгений. – А «Чапаева» я с детства люблю. Крути, механик!
– Предупреждаю, аппарат один, поэтому будет небольшой перерыв после каждой части! В перерыве не шуметь, не ходить, не портить впечатление. Телевизор привыкли с рекламой смотреть? Ну, и тут то же самое!
Публика настроилась на просмотр, оживленно переговариваясь и переглядываясь. Важно было не столько кино, сколько вот это вот: в кои-то веки собрались вместе. При этом оказалось, что некоторые, хоть и живут в одном селе, при этом не сказать чтобы огромном, не видели друг друга по полгода.
Куропатова, само собой, тут не было. Он в это время забирался в погреб, отяжеленный свинцовыми пластинками, которые Мурзин прикрепил ему в разные места под одежду.
– Герой, разведчик! – встретил его Мурзин. – Ну, что там, во внешнем мире?
– Все в клубе собрались, кино смотрят, – сказал Куропатов, доставая бутылки.
– Запустили всё-таки! Ясно, всё ясно! А я-то думал, зачем клуб так торопятся отремонтировать? Ты представь: люди сидят и думают, что смотрят кино. А в будке Нестеров всех облучает!
– Он дома, я видел.
– Так не дурак же, сразу в будку не полезет! Ты, кстати, близко от него прошел?
– Близко. Облучился, наверно. Надо это... Обеззаразиться, – открыл бутылку Куропатов.
– Мне тоже – чтобы от тебя импульсов не подхватить!
А в клубе кончилась первая часть. Включили свет. Вадик упорно смотрел на Нину, но результатов пока не добился, хотя глаза уже слезились от напряжения.
Тем временем Андрей Ильич решил навестить Нестерова в связи с вопросом, который не давал ему покоя: по Анисовке ходят слухи, что экстрасенс, поправляясь и восстанавливая силы для обещанного сеанса, занимается странным делом – покупает дома. То есть, кроме дома продавщицы, в котором живет, ничего пока не купил, но переговоры ведет постоянно. Зачем? Какая в этом ему надобность?