Закон «Бритвы»
Шрифт:
Я и тут спорить не стал. Сталкер с его навыками в Зоне – на вес золота, потому попросту глупо было бы отказываться от такого предложения.
След курьера мы нашли быстро. Уже светало, и отпечатки подошв на вечно сырой земле Зоны были видны отлично.
– Теперь главное, чтоб он в высокую траву или в болото не забрел, – сказал Меченый. – Там хрен тот след найдешь.
Кстати, по ходу, проглоченный им артефакт действовал, и неплохо. Сталкер довольно быстро пришел в себя, при этом я заметил, что содранная на запястьях кожа за считаные минуты превратилась в несодранную,
Курьер торопился, это было видно по следам: шаг широкий, отпечатки глубокие. Почти бежал. Почему?
Впрочем, все выяснилось довольно быстро. К одному следу прибавилось еще два, пошли рядом. Непохоже на поведение бандитов. Значит, охрана ждала курьера, контролировали местность, пока шла сделка, а после присоединились. Ну да, удивляться нечему. Курьер брал товар явно не для себя, иначе вел бы себя по-другому. Значит, так и есть, не наврал бармен – мы шли по следу перекупщика. Или посредника, которого конечный покупатель ждал в условленном месте.
– Идут – как пишут, – хмыкнул Меченый. – Так быстро ходят только с мощными детекторами, которые стоят, что твой чугунный мост. Иначе за не фиг делать в аномалию угодишь. Или в пасть к ктулху, например.
Правда, один из троицы ушел недалеко…
Сколько хожу по Зоне, а все не могу привыкнуть к чувству постоянной тоски в душе и ожидания какого-нибудь лютого трындеца. Вроде спокойно всё вокруг. То же небо, похожее на гигантскую темно-серую могильную плиту, нависшую над головой. Тот же унылый пейзаж вокруг, от одного вида которого хочется сесть и завыть по-волчьи от безысходности. Та же полудохлая серая трава под ногами… Тут практически вся растительность такая – или серого нездорового цвета, или же рыжего, как знаменитый одноименный лес, к примеру.
Хотя порой попадаются и исключения.
Эти две березы росли на расстоянии пары метров друг от друга и выглядели получше многих деревьев Зоны. По сути, это были самые обычные березки, каких навалом растет по всей Украине. Кора черная с белым, без следов грязи и радиации, и листва вполне себе нормальная. Пожухлая, конечно, местами, осень как-никак, но еще вполне себе живая и радующая глаз, замыленный убийственно-печальными пейзажами зараженных земель. И трава возле них другая, повыше и заметно позеленее той, что везде.
И это настораживало. Причем не одного меня.
– Что-то не так, – выдал Меченый, приглядываясь к березкам. Что чуйка, что оценивающий взгляд на возможные аномалии у него однозначно лучше, чем у меня. Авось, и выглядит чего.
– Ага, – поддержал его я. – В Зоне ж главное – между двумя одинаковыми образованиями не проходить. Обойдем?
Вместо ответа Меченый осторожно – будто по минному полю шел – приблизился к березкам, после чего пнул нечто, валяющееся в траве и напоминающее футбольный мяч.
Но это был не мяч.
Это была человеческая голова, словно отрубленная гильотиной. Срез шеи казался немыслимо ровным, так ни ножом, ни топором не откромсаешь.
А потом Меченый вернулся, взял эту голову – и бросил, будто и правда волейбольный мяч над низкой теннисной сеткой запустил. Примерно
И тут случилось интересное.
Пролетая мимо березы, голова распалась надвое, словно разрезанная невидимым смертоносным лучом. В результате на проплешину в траве упали две половинки обтянутого кожей черепа, внутри которых хорошо был виден белый мозг с кровавыми прожилками, словно перед тем, как сталкеру отрезало голову, он успел умереть от инсульта.
– Что бы это могло быть? – задумчиво проговорил Японец.
– Аномалия новая, что ж еще? – пожал плечами Меченый. – По ходу, «мусорщики» что-то у себя мутят, выкидывают в наш мир новые, невиданные отходы. А наша природа с ними взаимодействует. И оттого получается всякая хрень типа этой. Думаю, береза то ли паутиной какой, то ли еще чем-то невкусную для нее башку отрезает, а корни утаскивают под землю оставшуюся вкусняшку. Проплешина в траве неслучайна, туда они тело и затащили.
– Или сок березовый особый впрыснули в тело, оно разложилось, а корни впитали питательную кашу, – предположил я. – Видишь, края проплешины будто слегка выжжены. Похоже на действие какой-то кислоты.
– Да не суть, – отмахнулся слегка уязвленный сталкер. – Название надо бы ей придумать… Пусть будет «струна» – некоторые нехорошие люди порой их натягивают меж деревьями, и той струной мотоциклистам головы сносит.
– Так она ж не между деревьями, – заметил я, – а вроде как сбоку от них.
– Тогда сам название придумывай, если такой умный! – окрысился Меченый. – Что, блин, за жизнь пошла? Теперь мимо обычных деревьев ходи да думай, отчекрыжат они тебе башню или нет.
В общем, аномальные березы мы обошли по приличной дуге и, вновь выйдя на след, направились дальше. Прошли примерно с километр, периодически бросаясь гильзами в особо опасные места на предмет проверки, аномалия там или нет. Разок нарвались на небольшой гравиконцентрат, в мгновение ока превративший гильзу в вытянутый металлический блин. Заметили в лесочке молодого ктулху, который, увидев нас, довольно резво свалил.
– Разведчик, – невесело хмыкнул Меченый. – Сейчас прибежит, своим доложит, что видел трех аппетитных сталкеров, и придется нам отбиваться от целого стада, пока патроны не кончатся.
– Не придется, – проговорил Виктор, смахивая со лба внезапно выступившие капли пота. – У него мозг простой, не то что человеческий. Стереть память о нас оказалось довольно легко.
– Что-то тебя нехило качнуло с того простого мозга, будто литр, не выдыхая, в себя вылил, – заметил Меченый. – Но если и правда ротощуплому тыкву простерилизовал – уважаю. Так ты псионик, получается? Аккуратнее, в Зоне их отстреливать принято.
– Хотел бы я посмотреть на того, кто решит отстрелить Японца, – хмыкнул я. – «Струна» твоя ему детской игрушкой покажется.
– Не, я не против, крут он бесспорно, – кивнул Меченый. – Но в глаз же ему кто-то засветил – вон фонарь на полряхи расплылся…
– То человек, можно сказать, за твою свободу пострадал, – пояснил я. – Хорош языком молоть, реально утомил.
– Да это я в подвале в молчанку наигрался, вот меня и распирает, – вздохнул сталкер. – Принято, все понял, заткнулся.