Закон девяток
Шрифт:
От тоски и страданий, читавшихся в голосе и глазах девушки, у Алекса заныло сердце.
Он протянул руку и осторожно смахнул слезу, что катилась по щеке Джекс.
Когда вслед за первой слезой появилась вторая, а затем и третья, он прислонился к стене обувного магазина и обнял девушку, словно защищая от всех и вся.
Огражденная от внешнего мира, Джекс расплакалась и Алексу пришлось покрепче прижать ее к себе.
Он бросил взгляд в глубь коридора. Люди шли по своим делам, почти не обращая внимания на Джекс и
— Джекс, послушай меня, — сказал Алекс. — Люди, которым ты противостоишь, пришли сюда за определенной вещью. Так вот: мы им не позволим ею завладеть. Мы остановим их, и тогда твой мир получит новый шанс.
— Алекс, ты не представляешь… — ответила она, не прекращая плакать. — Я даже не знаю, с чего начать, чтобы описать их жестокость. Если мы не поймем, что им здесь нужно, мой мир потеряет все. К тому же сейчас я лишена своих возможностей…
Алекс погладил ее по голове.
— Ничего, Джекс, мы их остановим. Вот почему ты сюда пришла. Вот почему разыскала меня. Да, мы их остановим. Я не собираюсь опускать руки или бросать тебя на произвол судьбы. Я помогу. Мы их остановим.
— Я так одинока, я так хочу домой… А ведь мне уже не вернуться…
— Знаю, — прошептал он.
Ее пальцы, до этого цеплявшиеся за куртку Алекса, наконец сжались в кулаки.
— Прости. Я…
— Не надо извиняться, у тебя нет причин для стыда.
— О, ты ошибаешься. От меня зависят столько людей… И все они хотят, чтобы я была сильной, но порой мне кажется, что никакого мужества у меня не хватит и я их подведу своей слабостью.
Алекс постарался улыбнуться, хотя ему было больно видеть душевные муки девушки.
— Джекс, если бы меня попросили описать тебя одним-единственным словом, то уж, во всяком случае, я бы не выбрал «слабость». — Он продолжал гладить Джекс по спине, чувствуя, как девушка потихоньку успокаивается. — Мы остановим негодяев. Не важно, зачем они сюда пожаловали, мы их остановим. Обещаю.
Она покивала головой, продолжая прижиматься к груди Алекса. Судя по всему, Джекс нравилось чувствовать его надежные объятия, которые хотя бы на короткую минуту оградили ее от напастей незнакомого мира.
Что-то в поведении девушки сказало Алексу, что она не привыкла к подобной защите, что вряд ли ей доводилось плакаться на чужой груди или хотя бы чувствовать на своем плече ободряющую руку.
Кроме того, становилось ясно, что ей в диковинку и проявление собственной слабости. Алекс и вообразить не мог, сколько требуется мужества, чтобы прийти в совершенно чужой мир, зная, что родного дома тебе уже не видать, и при этом сохранять выдержку — а ведь она ее сохраняла! Надолго ли хватило бы невозмутимости Алекса, окажись он в подобных обстоятельствах?
— Спасибо,
— Именно для этого друзья и существуют: им полагается быть сильными, пока ты берешь себя в руки.
— Наверное, у меня никогда не было настоящего друга.
— Серьезно? — Когда девушка вновь помотала головой, Алекс сказал: — Что ж, зато сейчас есть. Порой одного как раз достаточно… А знаешь что? — помолчав, добавил он. — Хочешь, я тебя познакомлю с твоей будущей свекровью?
Джекс невольно рассмеялась. Звук ее смеха был приятен Алексу — как, впрочем, и все остальное в этой девушке.
— Ладно, — сказала она, шмыгая носом. — Пошли знакомиться с мамой.
27
Когда они подъехали к лечебнице «Мать роз», что находилась в старой части городка, едва перевалило за полдень. Следуя давней привычке, Алекс припарковал машину в дальнем конце улочки на холме — если стартер откажет, можно будет завестись, толкая джип под горку. От стоянки до психиатрической больницы было несколько кварталов. Пришлось идти пешком.
Алекс развернул колеса в сторону бровки, затянул ручник и обернулся к Джекс.
— С оружием нас туда не пропустят.
— Я очень хорошо прячу свой нож, его никто не увидит.
— Да им даже смотреть не надо. Понимаешь, есть технология обнаружения металлов. Специальная машина подаст сигнал тревоги, если мы попытаемся пронести что-то запрещенное.
Джекс вздохнула:
— У нас тоже есть свои способы выявлять оружие.
— Одним словом, пистолет я оставлю здесь. А тебе придется расстаться с ножом.
— С ножами, — внесла Джекс поправку.
— А сколько их?
— Три.
— Стало быть, придется оставить все три.
Девушке, похоже, эта мысль очень не понравилась.
— Без ножей я не смогу нас защитить.
— Да, я понимаю, но перед встречей с мамой нас обязательно пропустят через металлодетектор. Если прибор что-то обнаружит, нам не дадут пройти, и точка. Хуже того, если они найдут нечто вроде того ножа, который я уже видел в твоих руках, возникнут серьезные проблемы, которые нам совершенно ни к чему.
Видя, что Джекс колеблется, он предложил:
— А хочешь, посиди здесь. Я проведаю мать один… вдруг она сообщит мне что-то важное? В общем, подожди, пока я…
— Нет, — решительно заявила девушка. — Дом твоего деда сгорел, в прежний художественный салон ты уже не ходишь, из собственного дома убежал. Раз теперь тебя невозможно застать в знакомых этим людям местах — потому что твой образ жизни резко поменялся, — они тоже могут изменить свои планы. Сюда ты приходишь регулярно, так? Значит, они могли расставить дозорных на случай твоего появления. Вот почему я постоянно должна быть рядом, иметь возможность тебя защитить.