Закон джунглей. Книга 10
Шрифт:
Жаба сделала ещё два плевка, прежде чем почувствовала неладное. Причём как с нашей стороны — я обнулил монстра, чтобы он никуда не сбежал, так и со стороны родного болота. Из недр, наконец, поднялась моя добыча и… и я искренне порадовался, что мы находились на расстоянии сотни метров от источника. Потому что порождаемая им сила оказалась такой, что не спасла даже защитная формация этапа зародыш бога серебряного ранга, что стояла на Батончике! Тело пронзила боль, словно с нас содрали всю кожу, посыпали солью, а затем закинули в костёр с красными от жара углями. Рядом захрипела Вилея — ей досталось не меньше моего. Однако больше всего досталось жабе — она приняла на себя основной удар. Серебряный владыка за доли секунд превратился в некрасивую жижу, просто расплавившись под действием созданной древними субстанции. Дальше в дело
Моя команда обступила метровую конструкцию, но подходить к ней не смела. От ядовитого источника, казалось, сила исходила даже внутри аномалии, где не существовало самого понятия времени. То, что создали древние, являлось не просто ядом — это была субстанция, способная уничтожить вообще всё живое, независимо от этапа возвышения. Скорее всего эта гадость подействует даже на Дилайлу, особенно если на советницу вывалить всё содержимое. Осталось дело за малым — каким-то образом подобраться к ней на расстояние формирования выхода из аномалии и не сдохнуть при извлечении. Ибо ещё раз проходить через такое у меня желания нет.
Глава 18
— Мы в столице. Когда вас ждать? — Герлон задал вопрос практические сразу, как только Вилея открыла крышку лечебной капсулы, выпуская меня на свободу. Пока я соображал, что ответить, проекция моей жены взяла удар на себя.
— Ещё месяц. Зандр только из лечебной капсулы вылез. Десять дней на каждого… Это что он такое в хранилище засунул, что оно нас так зацепило жёстко?
— Эта штука меня пугает, — призналась Эльда, косясь на ёмкость с источником силы оримальных жаб. — У меня складывается ощущение, что она каким-то образом воздействует на нас даже в пространственной аномалии.
— Исключено. Внутри аномалии у предметов нет понятия времени.
Герлон говорил весьма убедительно, однако он всё же перевёл взгляд на ёмкость. Вилея убрала её к самому краю аномалии. Согласен — ярко-зелёная субстанция пугала. Особенно меня. Каждый раз, когда я смотрел на неё, между лопаток возникало неприятное чувство. Субстанция представляла огромную опасность и, как бы это не звучало странно, эта опасность существовала даже в нашей аномалии.
— Может, её выкинуть обратно в болото? — предложил я.
— Чтобы потом ещё на десять дней потеряться в лечебной капсуле? Выдвигайтесь в столицу, с этой штукой разберёмся позже. Мы сейчас отправимся к Бенладу Бао. Раз три ведущих дома утратили своих глав, пришло время дому Бао заявить о своём существовании.
Герлон бил сразу по больному. Нам с Вилеей пришлось потратить слишком много времени, приводя себя в порядок. Первой пошла Вилея — моей жене досталось сильнее, чем мне. Когда я увидел, что показала лечебная капсула, у меня едва челюсть не отвалилась. Десять дней! Всего за несколько мгновений творение древних сделало с нами что-то такое, что лечебной капсуле потребовалось так много времени на восстановление организма. Каким образом я пережил это время, объяснить я не в состоянии. Плохо было так, что несколько раз я на полном серьёзе внутренности выплёвывал! Складывалось ощущение, что организм просто начал сбоить, невесть каким-то образом позабыв о том, как правильной работать. Продержался на чистом упрямстве и понимании, что кроме меня крышку Вилее никто не откроет. Нет, ученики и Герлон, конечно, когда-нибудь приедут к этому месту, но вокруг ходило слишком много добытчиков яда оримальных жаб. Кто-то бы обязательно наткнулся на нас раньше. Когда Вилея выползла, капсулу пришлось менять — у той, в которой лечилась моя жена, полностью иссяк запас лекарств. Воспользоваться Батончиком, чтобы двигаться в сторону столицы моя жена не могла, так что двадцать дней мы прожили у границы болота, причём не с нашей стороны. Месяц, о котором так
— Зандр? Мы выдвигаемся? — Вилея даже Батончик достала. Чтобы пролететь над болотом, летающих мечей недостаточно. Спасти от испарений они не смогут.
— Ты ничего необычного не чувствуешь? — спросил я жену, продолжая прислушиваться к своему организму. Заодно оценил состояние Вилеи, отмечая необычную странность.
— Нет, а должна? Жарко, мошки, болото. Что я должна чувствовать?
— Не окружение. Внутри себя.
— После капсулы стало легче дышать, но это понятно — капсула избавила меня от бактерии.
— При этом есть чёткое понимание, что за десять дней она всё равно должна была к тебе прицепиться и начать пожирать лёгкие. Вот только из того, что я вижу, нет в твоём теле никаких изменений. Ты идеальна!
— То, что я идеальна, я и так знаю. К чему ты клонишь?
— Субстанция древних, что нас едва не убила, каким-то образом так изменила наши тела, что вызывающая туберкулёз бактерия к нам больше не цепляется. Во всяком случае в тебе я не вижу изменений. Мне тоже дышится очень легко. Поверь, есть с чем сравнить.
— Легко дышится? Рядом с болотом?
— В том-то и дело! Что, если излучение повлияло и на сами бактерии? Их убило, а у нас выработался к ним иммунитет? Что, если в микроскопических дозах эта субстанция способна не только уничтожать, но и лечить?
— Что-то твои слова похожи на какую-то сказку, — нахмурилась Вилея. Как и вся наша группа. Слишком неочевидный вывод я сделал всего за несколько минут после того, как выбрался из капсулы. Но у меня было стойкое ощущение, что всё обстоит именно так! Бактерия не выдержала невидимой ауры древней субстанции и сдохла. Организм за то время, что мы летели из болота, каким-то образом обработал трупы и выработал на их основе иммунитет, чтобы такая гадость не появлялась в нём вновь. И теперь, после лечебных капсул, витающая в мире зараза не может к нам прицепиться.
— А я повторю — у меня есть стойкое ощущение, что эта штука влияет на нас даже в пространственной аномалии, — Эльда, выслушав мои слова, вновь вернулась к своей теме. — Наставник Герлон, нужно провести эксперимент. Обнимите ёмкость и постойте так полчаса. Потом сразу в лечебную капсулу.
Герлон ничего не ответил, но знатно призадумался, не сводя взгляда с моей добычи. Из того, что я понял по разговору, моему кровному брату приходится использовать лечебную капсулу каждые три недели, чтобы не ощущать на себе последствий эпидемии. Можно, конечно, и дольше — всё же на медных зародышей бога бактерия действует значительно медленней, чем, скажем, на серебряных, но через три недели начинает появляться кровавый кашель, что пугает Альтаю и Леога. Да и всех окружающих. Вот Герлон и разработал такой график — он уходил на пять часов в капсулу каждые три недели. Не самая приятная зависимость. Решившись, Герлон действительно подошёл вплотную к самодельной ёмкости с отравой и прислонился к ней всем телом. Пролежал он так порядка часа, после чего из аномалии исчезла наша одна из лечебных капсул. Та, в которой десять дней лежал я, сейчас заряжалась, находясь на задних сиденьях Батончика. В пространственной аномалии устройства древних восстанавливаться не умели. К сожалению. Приходилось их вытаскивать, демонстрируя всем окружающим. Радовало одно — восстановление закончится через двадцать часов, за это время на нашем пути не будет ни одного крупного населённого пункта.
Дни начали мелькать друг за другом, пугая своей монотонностью и однообразием. Сидеть по шестнадцать часов в день за рычагами управления уже, конечно, привычная работа, но радости она совершенно не доставляла. Вилея, окунувшись в свою стихию, спала — когда есть возможность ничего не делать и при этом уверенно двигаться к поставленной цели, моей жене не было равных во всём белом свете. Предложения воспользоваться летающими мечами отклонялись. Нет, Вилея периодически соглашалась полетать часик-другой, но не больше. Удовлетворив страсть к скорости, моя жена забиралась обратно в Батончик и, сладко потягиваясь, говорила о том, какой же я медленный. Неделю спустя с начала нашего похода я осознал, что уже не испытываю безразличия к таким словам. Жена пытается меня поддеть тем, что я слишком медленный? Это она о серебряном владыке, обладателе радужного ядра стихии такое говорит?