Закон джунглей. Книга 10
Шрифт:
— Приношу свои извинения за проявленную бестактность, — фраза далась Турону нелегко, но он её все же произнёс. Так как я готовился к приходу, то духовное зрение показало, как через открытую дверь в библиотеку проникла энергетическая аномалия. Безымянный с Дарной прибыли к месту сражения, чтобы получить обещанное им тело. Клаид Фэн действовал весьма грамотно. Он понимал, что рядом с нами будет опасно, поэтому отошёл к дальнему краю помещения, где и застыл, ожидая развития событий. Всё! Все действующие лица собраны в одном месте, можно начинать представление!
Мне даже на ноги подниматься не требовалось, чтобы понимать, где находится мой противник. Действовал я по старой проверенной схеме — приставив выход из пространственной аномалии вплотную к голове Турона, я без раздумий
Атаковали мы с Вилеей одновременно. Свернули искры — абсолютные артефакты встретились с какой-то защитой и срикошетили. Они продолжили своё движение и разрезали великолепные одежды мастера Масила, однако нанести смертельную рану все шесть артефактов не смогли. Защита Вершителя судеб сработала идеально. Вот только против мощной зелёной струи аргументов у него уже не нашлось! Вилея не стала мелочится и использовала яд жабы этапа владыка. Плевок врезался в грудь Турону и пробил её насквозь, оставив в теле некрасивую дырку размером с кулак. Во все стороны брызнули ядовитые капли, поднялся едкий дым. Тело свело судорогой и пришлось экстренно доставать из запасов зелье противоядия. Нам всё же удалось договориться с главой преступной группировки и теперь в нашем арсенале находилось десять флаконов с ценнейшей жидкостью. Ровно столько, сколько жаб этапа мастер мы отдали бандитам.
Турон отлетел назад, упал в лужу из яда и, наверно, хотел заорать от боли. Вот только орать он не мог — для этого требовались целые лёгкие. Возникла аура, придавившая ведь дворец и, возможно, всю столицу — даже в бессознательном состоянии зародыш бога был опасен.
— Добей его! — послышался хриплый приказ Безымянного, как неожиданно давление ауры исчезло. Турон умер? Я вскочил на ноги и успел увидеть три неприятные вещи. Первая — противоядие защитило наши тела, но не нашу одежду. Творение мастера Масила разлезалось под действием ядовитых испарений попавшего на камни яда. То, чем мы так гордились, пришло в полную негодность. Второе — Турон всё ещё был жив. Он лежал на земле, смотрел вверх стеклянными глазами, а над его телом сформировалась защитная формация. Третье — все капли яда, разлетевшиеся по стронам, постепенно исчезали. Они не впитывались в камень — они именно исчезали из этого мира, словно на них воздействовали неким антидотом. Так, три неприятных вещи я описал. Но была ещё одна. Чудовищная. Рядом с защитным куполом, прячущим Турона, стоял ещё один зародыш бога, от которого исходила такая страшная аура, что хотелось развернуться и бежать без оглядки. Из открытой ладони этого даоса исходила техника, формирующая луч света. Этот луч заканчивался в груди Турона, постепенно восстанавливая тело. С такой совершенной техникой лечения сталкиваться мне ещё не приходилось. Она в буквальном смысле возвращала Турону жизнь! Вторая рука была направлена в нашу сторону и, как я понял, отвечала за исчезновение яда оримальных жаб.
Я знал этого даоса, один раз мне уже приходилось с ним встречаться. Тогда дело закончилось тем, что он обрушил целую гору на ковчег древних, после чего наш мир изменился. Докравит, второй после Императора, закончил с ядом и лечением Турона, после чего сложил руки перед собой и спокойно произнёс:
— Мне нужна твоя пластина, искатель Зандр. За всю историю этого мира не было ни одного случая, чтобы Небо оставило без внимание нападение на Вершителя судеб. Если Небо изменило к тебе своё расположение — ты умрёшь. Тот, кого отметил своей милостью Император, не имеет права запятнать себя гнилью. Пластину!
Глава 20
Всегда считал, что даосы высших этапов возвышения полностью лишены эмоций. Они величественны, могучи, невозмутимы и делают лишь то,
— Как это возможно?
— Всем было бы намного проще, если бы ты дал нам чуть больше информации, Докравит, — скрипуче произнёс библиотекарь, что даже не думал сбегать или прятаться.
— Эти двое напали на Вершителя судеб. Эти двое использовали марионетку, созданную через сопряжение, чтобы ограбить пространственную аномалию контрабандистов. Небо не могло оставить такие деяния без внимания.
— Так может оно и не оставило? Может, оно действительно обратило своё внимание на происходящее и приняло какое-то своё решение? Об этом ты не думал, Вершитель судеб? — карлик явно что-то понимал, но напрямую говорить отказывался.
— Ты знаешь, что здесь сказано? — Докравит общался с библиотекарем этапа мастер как с равным.
— Откуда? Пластины исследователей и так-то являются для нас неизведанной областью, а конкретно эти, содержащие в себе частичку силы Императора, и вовсе за гранью допустимого. Возможно, кто-то из моих братьев и мог такое прочесть, но они уже отправились на встречу с Небом и пьют с ним чай. Нет, Докравит, мне неведомо, что там написано.
— Вкладывая свою силу в пластину искателя, глава клана, в нашем случае глава клана и Император, обращаются к Небу, чтобы оно присмотрело за пластинами. Изначально искателям даровали огромную власть, сопоставимую с властью Вершителей судеб, однако кроме власти им выдали и огромную ответственность за свои действия. Первые искатели появились пять тысяч лет назад, как противовес нам, Вершителям судеб. Искатели являлись судьями, разъезжающими по всему миру и устраняющими несправедливость, как они её понимали. Вот только понимали они её по-разному и постепенно превратились в тех, кого уничтожили собственные пластины. Они стали неугодными Небу, и оно само очистило мир от грязи. Вторая попытка повторить эксперимент с искателями случилась три тысячи лет назад. Спустя пятьсот лет не осталось ни одного. Небо всех уничтожило. Пятьсот лет назад Император принял третью попытку создать противовес своим слугам, но на этот раз он решил облегчить участь тех, кто вздумал стать искателем. Отныне пластины не убивали своих обладателей. Они слушали вердикт Неба и изменяли свой статус, позволяя уже нам, Вершителям судеб, определять, стоит оставить искателю жизнь или нет. Три статуса. Угоден, безразличен или неугоден Небу. Третьи должны уничтожаться сразу — они не оправдали надежд. Вторые должны пристально рассматриваться на предмет нарушения и только первых запрещалось нам трогать. Ибо те, кто угоден Небу, неподвластны Вершителям судеб. Таково решение Императора.
— Но на наших пластинах ни одного этого статуса нет, — произнёс я, поняв, куда клонил Докравит. — Что там написано, старший?
Вот как мне информация нужна! Я даже слово «старший» вспомнил! Докравит посмотрел на библиотекаря, на что тот даже руками всплеснул:
— Ты же знаешь, Вершитель, что я никому ничего не скажу! Если историю про исследователей мы знали, тем более ты упустил несколько весьма важных подробностей, то происходящее сейчас вызывает у нас весьма здоровый интерес. Ты же не станешь отрицать, что здоровый интерес — это нормально?
Докравит ещё раз взглянул на пластины, что всё ещё держал в руках, после чего подошёл ко мне и лично надел пластину обратно на шею. Сделав аналогичное с Вилеей, глава Вершителей судеб проверил состояние Турона, что постепенно начал приходить в себя. Дырки в груди уже видно не было.
— Прежде чем что-либо пояснять, хочу услышать причины вашего нападения на Вершителя судеб. Наша прошлая встреча закончилась на моменте спасения Дарны Фэн и Леога Голта из ковчега древних. Судя по потому, что я вижу, за это время с вами прошло много всего. Чтобы понимать мотивы ваших поступков и хоть как-то сопоставить их с тем, что я прочитал на пластинах, мне нужно знать всё.