Закон меча. Трилогия
Шрифт:
– Почтенный Халид! – сказал, подойдя к борту багилы, седобородый Асад. – Алла биль хир![72]
– Алла биль хир! – отозвался Халид, привставая. – Поднимайся на борт, почтенный, угощу знатной кахвой. Мой Юсуф варит настоящую «бинт аль-Йаман».
– С удовольствием отведаю! – расплылся в улыбке Асад и поднялся на борт багилы. Бхандари тут же поднес ему чашечку ароматного напитка.
– М-м-м… – закатил глаза Асад, и бхандари засветился от гордости.
Допив кахву и перевернув чашку, Асад сказал вкрадчиво:
–
– Куда? – кратко осведомился Халид.
– К Торгу.
– Торг сожжен! – жестко сказал Халид. – И столицу Русии заняли свеи.
– Именно, – сменил тон Асад. – Свеи. О них и речь. В руках свейского амира скопилось великое множество мехов. Мы можем их купить и благополучно вернуться.
– Меха ворованные… – спокойно заметил Халид.
– Это военная добыча!
– Я смотрю, – усмехнулся Халид, – вы уже все решили. Кто с тобой?
– Махбуб ал-Абди, потом хазарин этот, как его… Тогар сын Янура, Черный Абдалла, Аббас-урганджи… Да почти все. Пойдем, Халид! Ты лучше всех нас знаешь этих северян, а ждать более невмоготу. Каждый лишний день простоя – это дирхемы и дирхемы убытков.
Халид задумчиво цедил кахву. Допил и решительно сказал:
– Шайтан с вами – снимаемся!
Варяги, засевшие в крепости, арабов не задерживали. Ищут купцы приключений на свои задницы? Ищущие, да обрящут!
А Халид радовался. Всему – и тому, что кончилось их томительное сидение, и остатку пути, и грядущим угрозам. А в том, что они плывут навстречу опасностям, нахуза не сомневался. Беда была в том, что купцы, решившиеся плыть Великим Волжским путем, с самого начала готовились к худшему, они всегда были настороже и давали отпор всяким любителям заимствовать чужое добро. Хазары, закупорившие своими землями дельту Итиля, требовали десятину со стоимости товаров. Поднимешься повыше – там поджидают челны с разбойниками-буртасами. Еще выше – булгары наседают. И попробуй только дай слабинку – тут же обчистят! Поэтому те, кто ходил к русам в третий-четвертый раз, были людьми тертыми, отборными купцами-воинами. Но! Сколько их в караване и сколько свеев? Вот и думай…
Онежское озеро встретило караван пустынными просторами вод и голыми берегами – ни парус не мелькнет, ни дымком не потянет. И река Сувяр поразила Халида – никто не выходил из лесов, не предлагал меха на продажу. Обычно местные карелы толпами подступали к берегу, предлагая шкурки одна другой краше, и путешествие по короткой реке затягивалось дня на два. А теперь… Будто вымерли охотники! Или ушли…
На озере Нево багилы и завы закачало на мелкой, но крутой волне.
– И тут никого! – озабоченно сказал Хасан, сменяя рулевого – суккан гира.
Халид кивнул, зорко осматривая берег. Показались башни Алаборга, но у пристани города не качалось ни единой
Ближе к вечеру арабские корабли приблизились к устью Олкоги, к тем бурливым местам, где стремительное течение реки мешало несомую муть с чистыми водами Нево. Как худая затычка для толстогорлого кувшина, посреди Олкоги зеленел островок, заросший травой и дикой смородиной. Березки и елочки тоже покрывали его берега, но не поражали величиной.
– На весла! – разнеслась команда. – На весла!
Северный ветер по-прежнему поддувал в треугольные паруса на косых реях, но уж больно разгонялась стремнина – корабли еле тащились вверх по Олкоге. Гребцы живо прибавили ходу всему каравану.
Когда Халиду открылось пепелище, оставшееся после сожженной Альдейги, солнце уже село. Леса по берегам наполнились сумраком, протянулись длинные тени.
– А крепость цела! – сказал с удивлением Хасан.
– Я вижу… – кивнул Халид.
Надо же, все спалили. Только по серым навалам золы и угадаешь, где стояли дома и как протягивались улицы.
– Деревянные дома! – сказал Хасан с пренебрежением.
– В них тепло зимой, – заметил Халид. – А у нас жара, поэтому мы лепим свои дома из глины…
– Глина не горит! – весомо изрек Хасан.
– Но ее размывает дождь! – парировал Халид.
– Сколько шатров… – пробормотал сарханг, меняя тему.
Нахуза сумрачно кивнул. Свеи были ему безразличны, но именно они пожгли дома русов – его друзей и партнеров. Действует ли тут формула «Враг моего друга – мой враг»? Может, и действует, но следовать ей… Как? В караване ровно тридцать кораблей, а у свеев… Кстати, а где свейские лодьи?
– Что-то я их кораблей не вижу! – удивился Хасан.
– Тем лучше, – проворчал Халид, – будет куда пристать!
Свою багилу он первой ввел в устье Ала-дьоги и причалил близ крепости. Свеи толпой сбежали к пристани, гогоча и махая руками. На лицах их читалось оживление, и у Халида малость отлегло от сердца. Плотная толпа, занявшая все место от стен крепости до реки, раздалась, образуя коридор, и к берегу сошел воин в богатых одеждах. Видимо, это и был свейский амир.
Халасси по знаку тандиля уложили сходни, и Халид сошел на берег, чувствуя себя очень важной персоной, чуть ли не послом.
– Не самого ли великого амира свеев я имею удовольствие лицезреть? – сказал он, кланяясь и прикладывая руку к сердцу.
Прыщавый и перевозбужденный свей с красным, облупленным носом, нашептал амиру перевод, и тот кивнул милостиво – угадал, дескать.
– Ас-саляму алейкум! – поздоровался Халид.
– Ва-алейкум ас-салям! – старательно выговорил прыщавый толмач. – Ахлан ва сахлан, йа хавага! Мабрук! Мабрук![73]