Закон меча
Шрифт:
Поворот с возрождением Юрьевского княжества оказался в равной мере неожиданным и для самого Норманна. Его планы не шли дальше Ругодива. Порт с маленьким городишкой должен был послужить буфером в случае военной угрозы с запада, и только. Откуда ему было знать о сохранившемся анклаве русских земледельцев с действующими торгово-административными центрами? Да, «продотряды» ордена конфликтовали с датскими конкурентами, но подобные стычки – вполне обыденное дело для всей Европы. Тем более что в самой Дании пылал пожар гражданской войны, разгоревшейся под флагами принуждения к христианству. Купцов
Нил, вернувшись из Пскова, начал надоедать со своими рассказами о том, как там все плохо. Город маленький, а рынок по сравнению с Новгородом вообще можно считать пустым. Норманн уже подумывал, куда Нила отправить, но тут появились псковитяне и взялись за сооружение на противоположном берегу палаточного городка с большим желтым шатром посередине. Полюбовавшись на красочное зрелище ярких тканей, Норманн приказал Нилу поставить рядом на ближайшем холмике и свой трофейный шатер. Княжеская сотня быстро перебралась через реку и принялась ставить еще один палаточный городок.
– Ты что это делаешь, Андрей Федорович! – В комнату вбежал взъерошенный Речан. – Прикажи убрать княжеский шатер!
– Это еще почему?
– Не по правилам! Тот берег принадлежит Пскову!
– Ну и что, я не крепость строю, поговорим и разойдемся миром.
– Прям как маленький, ничего не понимаешь! Нельзя незваным приходить, обидятся!
– На обиженных воду возят, – усмехнулся Норманн.
– Как бы ты через свое упрямство на войну не нарвался! – предостерег Речан.
– Ой ли! Какая война! Купцы ради денег землю продадут вплоть до своего порога! Хочешь, я забавы ради построю крепость на Луге?
– Оно тебе надо? – Речан с удивлением посмотрел на Норманна.
Ввязываться в местные разборки ему действительно было не с руки, крепость Ямбург, будущий Кингисепп, псковитяне сами построят через пятьдесят лет. Экспансия латинской церкви вынудит многих скандинавов бежать на восток. К этому времени Прибалтика уже будет под пятой ордена, и беглецы попытаются осесть вдоль берегов Луги. Никто не стал бы возражать против обычных переселенцев, но на берег высаживались не просто крестьяне или рыбаки, а вооруженные шайки под предводительством вожака. Такого соседства никто не потерпел бы, тем более что по реке ходили торговые караваны.
– В одном ты прав, – согласился с Речаном Норманн. – Крепость на Луге мне не нужна. Я псковитян к себе позвал, а они нос воротят, на своем берегу обустраиваются. Вот в пику им и велел свой шатер рядом поставить.
Наконец настал день приезда псковского руководства, что легко определялось по поднявшейся в лагере суете. Ночью Норманн в обычном челне перебрался через реку, а утром заявился в центральный шатер.
– Ишь какой шустрый! – злобно прошипел сидящий за столом седовласый дядька. – Или войны захотел?
– Ага, после обеда сменю сапоги и полезу на стены Пскова, – с усмешкой
– Зачем на нашу землю без спроса пришел?
– Вы на мою побрезговали ступить, так я не гордый, сам погостить зашел.
– Да ну его, Захарий Костромич, – подал голос рослый мужчина лет тридцати, – безотцовщину сразу видно.
– Ума смолоду не дали, сейчас палкой не вобьешь! – вынес вердикт седовласый. – И Ругодив небось взял по наущению Федора Даниловича?
– Ага, – ухмыльнулся Норманн, – да я манехо перепутал с флагами, не те поднял над крепостицей.
Троица лучших людей Пскова дружно опустила глаза. Видели! Видели, что над башнями поднят черно-желто-белый флаг Норманна и флаг Ганзы с сине-черно-белыми вертикальными полосками. История с «винным» кредитом не держалась в секрете и должна была достигнуть ушей этих серьезных дядечек.
– Читайте! – Норманн небрежно сдвинул серебряную чашу с творогом на меду и янтарным изюмом, затем бросил на стол три тугих свитка. – Здесь недалеко голубой шатер с шитыми золотом лошадками, я в нем остановился.
С этими словами нахальный визитер развернулся и пошел на выход. Он конечно же понимал вопиющую жесть нарушенных традиций и законов. Псковитяне сейчас оценивали его поступок как откровенное хамство. Бледный Нил стоял у входа с отвисшей челюстью, да и местная прислуга с дьяками выглядела не лучше. Ну да ладно, сами виноваты, пришли бы по-людски, с уважением, были бы приняты с лаской и почетом.
Вытолкнув остолбеневшего Нила из шатра, Норманн зловредно улыбнулся столпившимся у входа стражникам. Разговор-то велся не шепотком, а почти что криком, тут бы и спящий всполошился от подобного действа.
– Ты что творишь, Андрей Федорович? – запричитал Нил, когда отошли от псковского лагеря.
– Не волнуйся, жди послов и речей хвалебных, а сейчас дуй в Ругодив и приведи моих бояр. Вели одеться получше и сотню княжескую выряди.
– Гости твои обидятся, нельзя приглашенных людей в одиночестве оставлять.
– Их тоже зови, пусть с нами посидят.
Отдав необходимые распоряжения, Норманн приступил к утренней тренировке, причем специально подобрал место, чтобы его хорошо видели со всех сторон. До лагеря псковитян было метров пятьдесят, не больше, любопытствующая толпа собралась достаточно быстро. Люди сначала молча глазели на сольное выступление карельского князя, но во время спарринга раззадорились и принялись подбадривать бойцов. В завершение, желая покрасоваться, Норманн сделал серию эффектных прыжков и кульбитов. Затем за неимением досок покрошил несколько еловых стволов в мелкие кусочки для костра.
– Раньше не верил молве, нельзя в одиночку крепость взять. Сейчас посмотрел на тебя и согласился, лучшего воина земля не знала. – Воин со шрамом через все лицо снял с головы отделанную горностаем мурмолку и поклонился до земли: – Я псковский воевода Ефим Стрига, сочту за честь стоять с тобой плечом к плечу.
– Спасибо за доброе слово! – Норманн обнял воеводу. – Приходи вечером на чарку славного вина.
– Благодарю за честь, княже, обязательно приду.