Закон меча
Шрифт:
А на меня сверху уже следующий кочевник с шеста спрыгнул с занесенной саблей, визжа, словно ему перед забегом на стену тот шест в задницу засунули. Я еле отскочить успел, выпустив рукоять тяжелого меча, иначе б печенег меня надвое рассек своей саблей. И когда он провалился вперед от удара, я ему с ноги в брюхо засадил.
Конечно, лапоть – не берц и не сапог, потому удар получился не настолько сильным, как хотелось бы. Но и печенег, который был ростом ниже меня на полголовы, это не двухметровый дружинник, которому такой удар в лучшем случае слегка дыхание собьет.
Кочевник
Я не стал дожидаться, пока он прокашляется. Забрал из ослабевшей руки легкую саблю и, с выдохом вложившись в удар, срубил голову врагу. Такие дела. Простой закон меча: если тебя не зарубил враг, значит, у тебя появляется шанс самому его зарубить. И упускать этот шанс глупо. Иначе за спиной ты оставишь того, кто рано или поздно тебя все-таки зарубит.
С саблей мне оказалось работать легче, ибо она была почти вдвое легче меча. Одну башку, появившуюся над тыном, я раскроил надвое – благо она не в шлеме была, а в меховой шапке – и тут же пожалел, что ударил по черепу сверху вниз.
Клинок оказался бюджетным – треть его застряла в черепе рухнувшего вниз кочевника, а у меня в руке остался лишь обломок сабли. Которым я еле отбил удар еще одного печенега, перелезшего через стену…
Фигово дело. Кочевник оказался плечистым и ростом мне не уступал. Плюс в руке у него была не сабля, а железная дубина с шипами, которой он еще раз саданул, метя мне в голову.
Я, конечно, увернулся, правда, не совсем удачно, больно уж удар был силен. Гвозди, торчащие из дубины, проехались по моей правой руке, от плеча до локтя, прилично распоров кожу. Немедленно рукав стал горячим и прилип к телу – потекла кровушка, причем довольно обильно. Когда кожу железякой взлохматят, обычно так оно и происходит. Рана, по ходу, не опасная, но хлещет из широких борозд знатно.
Думаю, третьего удара бы не последовало, так как раненым, обессиленным и с обломком сабли воевать против свежего и сильного противника – так себе идея. Но внезапно словно молния сверкнула, промелькнула от плеча до плеча печенега, отделив его голову от тела.
Кочевник знатно удивился. Глаза узкие округлил, тонкие брови вверх задрал, лоб наморщил, соображая, что это за новые, невиданные ощущения его настигли. А потом башня его щекастая на туловище не удержалась, покачнулась и свалилась вниз, гулко долбанув шлемом о доски. Фонтан крови ударил вверх, но не помешал мне хорошо рассмотреть эпичное зрелище.
На стене рубился тот самый огромный начальник крепости – и это было что-то!
Двигался он с невообразимой скоростью, одну за другой срубая головы кочевников, лезущих на стены. Казалось, что у тех жбаны просто сами скатываются с плеч, а огромный сверкающий меч, вентилятором вращающийся вокруг громадного воина, как бы и ни при чем.
Кстати, меч был просто фантастический!
В ножнах он казался обычным. Рукоять, крестовина, ничего особенного. Но в руках витязя он превратился в полосу стали, горящую изнутри неестественным, потусторонним, слепящим светом,
Да и сам меч теперь был раза в два длиннее, чем положено. Может, конечно, это был оптический эффект, но я помнил, как однажды моя «Бритва» тоже превратилась в длинный и тонкий луч, разящий врагов на значительном расстоянии. Так, может, и в руках этого супервоина сейчас что-то подобное?
Сами дружинники подались в стороны, освобождая место на стене, так как здоровяк, похоже, впал в неистовство берсерка и вполне мог в этом состоянии ненароком порубить и товарищей по оружию. Он своим мечом несколько раз случайно по бревенчатой стене задел, так в этих местах заостренные концы бревен как лазером срезало напрочь!
Конечно, вражьи конные лучники полностью переключились на начальника крепости, осыпая его градом стрел. Но, во-первых, двигался он настолько быстро, что попасть в него было делом непростым. Во-вторых, все его тело прикрывала стальная броня существенной толщины, в которой обычный человек вряд ли бы смог даже руку поднять – причем бронепластины крепились на кольчуге, потому не стесняли движений, а лицо мечника полностью прикрывала стальная маска, то ли надетая под шлем перед боем, то ли являющаяся неотделимым элементом этого шлема.
А еще супербойца окутывал видимый ореол света, особенно хорошо различимый в районе головы. И я точно успел заметить пару раз, как стрелы, точно летящие в лицо воина, встретившись с тем ореолом, изменяли направление и пролетали мимо.
Короче, по моим ощущениям, не прошло и минуты, как стена была очищена от нападающих, а те, кто только собирался лезть на лестницы, почему-то резко передумали это делать и резво чесанули обратно, к своим лошадям. Лучники тоже, видимо, решили поберечь стрелы и повернули коней в сторону, противоположную крепости.
А еще я заметил всадника на черной лошади в черненом доспехе, что замер вдали на пригорке, наблюдая за ходом сражения. И когда стало понятно, что штурм не удался, он неторопливо повернул коня и поскакал к реке, откуда, как я понял, и пришла орда.
– Опять Варяг нечисть привел, – сплюнул кровью дружинник с разбитым лицом – то ли краем щита ему прилетело, то ли рукоятью вражьей сабли.
– Да какой это варяг, – скривился второй воин. – Варяги воины справные, воюют сами, своею силой. А этот не варяг, а так… варяжко, который подло степняков на русские крепости натравливает.
– За князя своего Ярополка мстит, как умеет, – проговорил Добрыня, пряча мощный лук в колчан. – Но то дела княжьи. А наше дело – заставу богатырскую защищать.
– Защитили б мы ее сегодня без Ильи-то, – мрачно сказал дружинник и тут же получил по затылку крепкую затрещину, от которой я бы наверно просто умер.
– Для тебя, отрок, он Илья сын Иванович или ж батька атаман. Еще раз услышу подобное, оплеухой не отделаешься. Понял?
– Как не понять, дядька старшина, прости за слово нечаянное! – охнув, проговорил дружинник.