Закон молодильного яблочка
Шрифт:
– Правда? – поразилась я. Тут же опомнилась и воскликнула: – Я думала, ей сорок один, она молодо выглядит.
Вадик сел за стол заведующей.
– Можете не стараться, мать похожа на древнюю бабку.
И тут в моем кармане запел телефон. Никогда еще я так не радовалась звонку, даже не посмотрев на экран, быстро сказала в трубку:
– Слушаю.
– Госпожа Тараканова? – спросил звонкий мальчишеский голос. – Игорь Сергеевич Рукавкин. Можете прямо сейчас сюда подойти?
– Кто вы и куда меня зовете? – поинтересовалась я.
– Убойный
– Через пять минут прибегу, – пообещала я и поспешила в заведение, где не так давно пила чай и беседовала с хозяином.
А там увидела за столиком какого-то парнишку, с виду восьмиклассника.
– Имя, отчество, фамилия, – сурово скомандовал он.
Я села напротив юноши, который изо всех сил пытался выглядеть опытным следователем, раскрывшим тысячу дел.
– Виола Ленинидовна Тараканова.
– Хозяин слепой, – продолжал юнец, – а вы нет.
– С этим не поспоришь, – согласилась я, – у меня хорошее зрение.
– Опишите мужчину!
– Кого вы имеете в виду? – удивилась я. – Покойника?
– Нет, того, кто на него напал.
Меня охватило изумление.
– Несчастного лишили жизни?
– Угу, – кивнул полицейский. – Это был мужчина в черном пальто. Так медик со «Скорой» сказал.
Я растерялась.
– Я выбежала на улицу, потому что услышала женский крик: «Помогите!» Посетитель кафе в тот момент уже лежал на тротуаре. Больше никаких мужчин в поле моего зрения не наблюдалось. Улица тихая, ни одного пешехода на тот момент не было.
– Значит, мужика в пальто вы не заметили? – прищурился «Шерлок Холмс».
– Нет, – решительно ответила я. – Если врач вам про него сообщил, то он что-то напутал. Я ушла до того, как приехала «Скорая», медик никак не мог видеть момент нападения.
– Да господин следователь это придумал, – вдруг сказал хозяин кафе, который стоял за стойкой. – Мне ту же чушь гнал. Проверяет таким образом свидетеля на вранье – солжем, что видели мужика, или нет?
– Интересная методика опроса, – хмыкнула я, – оригинальная.
– У каждого свой стиль работы, – гордо заявил Рукавкин. – Мой богатый личный опыт подсказывает, как с кем говорить. И вообще, отвечайте на вопросы. Коротко и по существу. Ваше ФИО! Полное! И адрес по прописке!
– Виола Ленинидовна Тараканова, – повторила я.
Парень закатил глаза.
– Со свидетелями бочка терпения требуется! Не ваше. Его.
– Чье? – окончательно растерялась я. – Владельца кафе? Он сам может представиться. И мне неизвестно, где Кирилл живет.
– Да нет, другого надо, – поморщился Игорь Сергеевич, – мертвяка.
Капотов закашлялся, я же ответила:
– Понятия не имею, что значится в паспортных данных умершего.
– Почему? – задал гениальный вопрос Рукавкин.
Кирилл издал стон.
– Мы с ним не знакомы, – пояснила я.
Игорь почесал переносицу.
– Не верю. Вы сидели рядом.
– За разными столиками, – уточнила
– И не общались?
– Нет.
– Почему?
Ну как ответить на этот вопрос?
– Я не знакомлюсь со всеми, с кем оказываюсь в одном кафе.
Рукавкин сделал пометку в своем блокноте.
– Странно, однако.
Похоже, парень собрался продолжить допрос, но ему помешал телефонный звонок.
– Вечно меня прям на части рвут… – пробормотал «опытный» полицейский. – Алле! Здрассти. Сколько раз просил – не мешай! Дело веду. Ох, простите, Анна Сергеевна, у вас голос, как у моей матери. Свидетеля опрашиваю. Все понял. Бегу.
Игорь положил трубку на стол, схватил блокнот, диктофон…
– Вилка, хотите кофе? – спросил Кирилл.
Я подошла к стойке и села на высокую табуретку.
– Лучше марокканский чай. Он у вас есть?
– Конечно, – улыбнулся Капотов и взял стакан, – пара минут, и все будет готово. Слава богу, дурачок ушел. Бьюсь об заклад, он в отделении первый час работает.
Я обернулась и увидела пустой столик.
– Ну и слух у вас – я не уловила звука шагов. «Великий сыщик» как кошка ходит, бесшумно. Ой!
Я схватилась за край стойки.
– Чуть не упала.
– К сожалению, все высокие табуреты неустойчивы, – испугался Капотов, – с непривычки можно свалиться. Лучше за столиком устройтесь, а я сейчас.
Кирилл взял телефон и нажал на экран.
– Алло! Приветик. Слушай, что там у тебя в отделении творится? Ко мне приходил некто Рукавкин… Да, у меня. Нет, уже удрал. А-а-а… Ага, ясно. Так я и подумал.
Я не стала спрашивать, каким образом слепой Кирилл может за считаные секунды найти нужную информацию в контактах. Капотов же отложил трубку и пояснил:
– Начальник местного отделения полиции – мой сосед по дому, постоянный клиент и товарищ. Досточтимый и только что покинувший нас Игорь Сергеевич принят на работу три недели назад. Его пока посылают на задания в паре с опытным коллегой. Но позавчера почти весь состав отделения подкосила желудочно-кишечная инфекция, народ слег: тошнота, понос, температура под сорок. На службе осталось несколько человек. А поскольку «Скорая» не заметила при осмотре тела ничего криминального и предварительная причина смерти – инсульт, то в кафе отправили Рукавкина. Одного. Задачу ему поставили простую – выяснить, является ли покойный постоянным клиентом кафе или зашел случайно, платил кредиткой или наличкой. Понимаете, да?
– Конечно, – ответила я, принимая из рук Капотова стакан с чаем, – нужно установить личность умершего. Но вы помочь не смогли.
– Увы, нет, – печально согласился хозяин. – Наша жизнь такова, что лучше иметь при себе документы. Ведь всякое может случиться.
– У посетителя не было паспорта? – уточнила я.
– Ни прав, ни служебного пропуска, ни визиток, – перечислил Кирилл, – ничего, что могло бы помочь идентифицировать его личность.
– Вроде я видела у него мобильный, – пробормотала я, – в его контактах надо порыться.