Закон обратного отсчета

Орбак Леся

Издевки ради солнце выползло из-за облаков и липко жарит. Но пекло все же лучше, чем дождь, обещанный десяти процентам Икстерска. Джен помнит свое удивление, когда Джа объяснил, что вероятность осадков — это отнюдь не вероятность, а процент от площади населенного пункта, где дождь точно пройдет. Даже математика оказывается не тем, чем кажется. Или это не математика вовсе?

Джен погряз в неопределенности. Как в болоте. В одном из тренингов-подкастов, которые Джа постоянно слушал вместо телека, копошась на грядках сада, ученая дама рассказывала, как помочь мозгу решить проблему, если она выглядит нерешаемой. Нужно изолироваться от людей и информационного

шума, задать мозгу вопрос и уйти в релакс самым приятным способом — послушать музыку, устроить киномарафон, поспать, наконец. Книги подходят плохо, они переключают сознание на свою волну, а для получения эффекта аналитическая часть мозга должна заниматься поиском решения, пока органы чувств впитывают ощущения. И ответ придет. Сам. В виде озарения. От усталости Джен готов перепробовать даже этот способ в купе со схемой Исикавы и шаманскими практиками, но рефлексировать ему попросту не оставляют времени. Он как пожарный пытается потушить вспыхивающее то здесь, то там пламя, не догадываясь, что в брандспойт залита горючая смесь.

Белый кирпич фуры вырос на горизонте неожиданно. Джен не рассчитывал увидеть впереди себя на трассе кого-либо, кроме встречных, поэтому поддал газу, и вскоре смог разглядеть длинное тело кузова, а за ним еще несколько сбившихся в стаю тягачей.

— Зашибись тусовочка, — откинув забрало шлема, Птенчик приподнимается с сиденья, чтобы разглядеть толпу великанов.

Их около десятка, с номерами разных регионов. Кабины пусты, водители рядом, их голоса рваными звуками доносятся из самой гущи.

— Я схожу, посмотрю, — Джен глушит мотор и, убедившись, что Джа твердо стоит на асфальте здоровой ногой, расстегивает ремень.

Макс с девчонками паркуются рядом. Спрыгнув с Фаера, Алекс ставит Нортон на подножку и трясет затекшей рукой. У Риты болит плечо и, воспользовавшись случаем, она разминает мышцы.

— Не оставляй девчонок одних, — просит Джен Макса. Солдат явно намеревался идти вместе с ним на разведку, но спорить не стал.

Обычно фуры по трассе идут караваном. Растягиваются длинной очередью с просветами для легковушек, идущих на обгон пятнашками. И паркуются у придорожных кафе стройными рядами как по линеечке. Здесь же тягачи сгрудились кривой снежинкой, кто куда, один даже выкатил на встречку кабину, круто вывернув передние колеса. Между ними — целый лабиринт. Джен оглядывает сами машины — целые, ни царапины. Кабины пусты, троих дальнобоев Джен замечает в просвет между кузовами, они отошли на обочину, раскурили по сигарете и каждый молчит о своем. Еще один тихо разговаривает по мобильному — на другой стороне дороги. Остальных не видно. Вырулив из лабиринта к точке сборки, Джен едва просочился между бамперами двух тягачей, и увидел причину скопления.

Все шоссе усыпано битыми тарелками, коробками и паллетами. Разноцветные осколки топорщатся, хрустят под подошвой от неосторожного шага. Ветер лениво пинает разбросанную пупырчатую пленку, и она нехотя переворачивается, шурша по асфальту. Поперек дороги на всю ширину разлеглась фура. От зеленого прицепа уцелела лишь одна боковая стенка, на которую он и завален, остальные смяты гармошкой и торчат, будто картонные. Вторая фура — белая, видимо ставшая причиной аварии, выехала на обочину и тоже улеглась набок. Слева зацепили легковушку, серебристый Форд грустно распахнул в небо покореженный капот в немом крике. То, что когда-то было бампером, а теперь напоминает спираль, валяется далеко на обочине.

— Все

хоть живы остались? — спрашивает Джен у стоящего неподалеку сухонького мужика с землистым лицом.

— Одного тяжелого увезли, — отвечает он, не взглянув на Джена. — Хер знает, довезут ли. Эт водила с зеленой. Остальные вродь ничего. Три скорые приехали, одна укатила, а две вон еще стоят.

— Теперь понятно, почему мы ее не дождались.

— А у вас чего? — мужик, наконец, взглянул на Джена, наклонив голову.

— Мы на байках. У товарища что-то клинануло, юзом пошел. Лодыжку повредил и ключицу. Скорую вызвали, но ее ждать — сдохнуть можно. Решили сами до города докатить. А тут…

— Тут надолго, — подтверждает мужик. Достает из нагрудного кармана пачку сигарет, протягивает Джену.

— Нет, спасибо. Бросил только. Держусь.

— Ну держись, — посмеиваясь, мужик закуривает сигарету, затягивается с удовольствием. — Вы-то на мотиках можете с той стороны проехать. По обочине. С этой не пройдете, он кабину прям в кусты загнал. Уйти хотел. А все равно зацепил. Говорят, тормоза.

— Тормоза отказали?

— Вродь того.

— Тормоза с таким весом это страшно. И часто у вашего брата такая беда?

— Я двадцать лет на тягаче, и ни разу, тьфу-тьфу. А вон смари-ка, что делается. По рации мужики говорят, там, чуть дальше, еще одна фура навернулась. Тоже тормоза вродь.

— В смысле, еще одна?

— Туда, дальше, к Веселовке, еще одна авария. Че ты думаешь мы все здесь торчим? Давно развернулись б. Пока эвакуатор приползет. Так я б давно метнулся через Веселовку на южную трассу, уже в городе был бы.

— Нда, совпадение, — бормочет Джен. Отвратительное чувство причастности проступает испариной на висках.

— А, может, теракт? — воодушевленный догадкой мужик пихает Джена локтем. — А? Все может быть! Они вон…

Размышления водилы собирают винегрет из сетевых баек и программ РЕН — ТВ, упираясь то в масонов, то в тамплиеров, то в Кадырова. Джен оценивает пути объезда и к моменту, когда при любом раскладе крайними выходят американцы, коротко прощается с мужиком, пожимая руку.

Пока Джен петляет между застрявших в капкане тягачей, до него доносится жалобный рев мотоцикла.

— Надо валить отсюда. Нам не помогут.

Никто особо и не рассчитывал. Джа сидит на асфальте, прислонившись к Монстеру спиной. Уткнулся в смартфон, чтобы не видеть, как Алекс верхом на Фаере учится не бросать сцепление. Макс взмок то ли от жары, то ли от усердия в прокачке педагогических навыков. И хоть Птенчик старается, ее резвая натура мешает сохранять баланс между скоростью и безопасностью.

— Где девчонки? — спрашивает Джен.

Джа кивает в сторону ближайших кустов.

— Байк на вытянутых руках везти тяжело. Рита пытается что-нибудь сообразить из говна и палок.

— В фигуральном плане?

— Боюсь, уже нет.

— Пойду посмотрю.

— Джен, — окликает пророк в спину. — Ты про вторую аварию уже знаешь?

— Знаю. Что в сети пишут?

— Путин виноват, что дороги хуевые, — отвечает Джа.

В нем не осталось ни упрямства, ни ярости.

Прятаться от посторонних глаз в придорожных кустах Рите нет никакого смысла — дорога пуста, ее конструкторские фокусы никто не заметит. И тем не менее, они с Саввой ушли в заросли. Спустившись в кювет, Джен просачивается в узкую расщелину между кустарниками, ветви норовят исцарапать лицо.