Закон обратного отсчета
Шрифт:
— Это что? — спрашивает он, сняв крышку. Запустив в коробку руку, Отшельник ворошит содержимое, крутит в пальцах, разглядывая, то кольцо-сережку, то разноцветный брелок в виде девочки с косичками. Он достает из коробки желтый пластмассовый трактор, прокатывает его по столу, мелкие колеса шуршат, игрушечный ковш царапает неровную поверхность.
— Это вещи убитых Машиной людей, — говорит Джен. — Тех, кого мы спасти не успели.
— Не я убил их, — Отшельник кривит лицо пророка в гримасе. — Не надо на меня всех собак вешать.
Он бросает трактор в коробку и глядит в
— Я создал Машину, чтобы жить, не выбираясь на поверхность, — Отшельник тяжело опускается в кресло. — Одну мою лабораторию брат разрушил, с остальными сделал бы то же самое. Здесь, в Логове, он меня не достанет. А потом… — он осекается, берет паузу. — Потом мне пришла в голову идея попросить защиты у меценатов, толстосумов, которые спонсируют развитие технологий. Я нашел парочку одержимых, продемонстрировал возможности Машины, но… как вы понимаете, они нашли ей другое применение. Угрожать начали. Мне пришлось выкручиваться самому.
— Думаешь, это тебя оправдывает?
— А разве нет? — возмущается он. Захлебывается последним звуком, давится им как вставшей поперек горла костью и, глубоко вдохнув, зовет пробившейся интонацией пророка: — Джен!
Ворону дополнительных команд не нужно. Развернувшись, он рвет стеклянную преграду грубо, пробиваясь деструктом сквозь материю как ледокол по северному морскому пути. Джен видит не глазами — внутренним зрением — как лопаются связи между частицами и они, ускоряясь, сталкиваются с соседями, усиливают вибрации, разрушая кристаллическую решетку. Дернув молнию куртки вниз, Джен выхватывает из многоножен два сюрикена и отправляет их в тонкую прорезь стены, в солнечное сплетение Машины, где сходятся в одной точке толстые разноцветные провода.
Первыми гаснут экраны. Японские звездочки, искромсав тонкожильные шлейфы, втыкаются в стену над столом. Обрывки радужной изоляции ссыпаются на пол. С протяжным выдохом тормозят по инерции лопасти отключенных кулеров.
— Подожди! — кричит Джа. Рванув к Машине, он выдирает из пазов печатные платы, разбрасывает их вокруг, пока не добирается до маленькой квадратной, усеянной плотными рядами микрочипов. — Это его память, — объясняет пророк, пряча плату за ворот, под кожаный жилет. И, встретившись взглядом с инквизитором, добавляет: — Металлические цветы, Джен. Это правда я.
Возможно, многие составные части Машины представляют научный интерес, но решено не оставлять ее разбросанной по комнате. Пока Джен и Джа переламывают одну за другой печатные платы, Ворон методично изводит микросхемы в труху, сметая ее на пол рядом с прахом создателя. Заметив под столешницей тугую связку проводов, уходящих в стену, Джен не без труда перерезает ее ножом. Гул за стеной снижает тон, в нем выделяются глухие звуки ударов, будто раскрученный центробежной силой огромный металлический шар внутри цилиндра, теряя скорость, бьется о стенки.
— Мне
— Уходим, — командует Ворон, шагая из комнаты.
Бесполезный чезет болтается за поясом, из него уже не выстрелить, Джен достает пистолет из кобуры пророка и пускает пулю в дальний угол.
— Сигнал для Риты с Падре, — объясняет он Джа, возвращая ствол.
К точке сбора они приходят одновременно. Падре без куртки, с закатанными рукавами, будто физически долбил стены, Рита тоже потухшая от усталости. Увидев Джа, она вспыхивает радостью, но быстро гаснет, прижимает ладони к стенам. От грохота, кажется, дрожат зеркала.
— Бегом, бегом!
Прочерченный Падре путь петляет, Ворон бежит по следу во главе, перехватив изуродованный пистолет за ствол, как метательный снаряд, держит наготове, изредка бьет рукоятью зеркала, сбивающие с толку. Схватив Риту за руку, Джен тащит ее за собой, чтобы не отставала, он дышит Джа в спину, не спуская глаз с висящего полупустым мешком рюкзака.
Лестница вверх. В стеклянной тюрьме к грохоту из лабиринта примешивается жужжание.
— Они снимают интерклюд, — говорит Ворон, показывая на потолок. — Торопитесь.
Пока Джа и Падре с Ритой спускаются в тоннель, Джен с Вороном снимают с петель дверь в лабиринт, бросают на пол рядом с выходом.
— Иди, — Ворон пропускает Джена вперед. Спустившись сам, закрывает проход полотном двери.
Погони не слышно. В темноте туннеля сыро и холодно, топот ног раскатами гуляет по гематитовым стенам. Выскочив под звездное небо, они тяжело переводят дух.
— Сети нет, — Падре поднимает мобильный выше, крутится по сторонам, пытаясь поймать сигнал.
— У меня тоже, — говорит Рита, прислонившись спиной к кирпичному остову.
— Спутник есть, мобильная, похоже, заблокирована, — Ворон затягивается сигаретным дымом, вглядывается в ночной лес туда, где конструкторы стояли стенка на стенку. — Слишком тихо. Поспешите.
— Ты не с нами? — спрашивает Джа.
— Встретимся у шлагбаума. Имейте ввиду, сейчас там не металлическая палка, а серьезный антивандальный распашной с бетонным основанием.
— «Константа» подсуетилась?
— Да.
Продираться сквозь заросли среди ночи занятие не из легких. Светить мобильными — все равно, что мишень прицепить на спину. Чахлый месяц тоже не помощник. Крючковатыми ветками деревья лезут в лицо, норовят исцарапать, сухостой хрустит под натиском как дешевые чипсы. Если конструкторы обратят внимание — не убежать.
Леди послушно ждет под прикрытием бетонных сводов ангара. Джен пикает сигнализацией, машина откликается щелчком разблокированных дверей.
— Грузимся быстро. Джа вперед, Рита назад, страхуй от погони, если вдруг.
Как только открывается первая дверь, зажигается свет в салоне. Тусклая лампочка в лесной темноте маячит фонарем. По-быстрому упаковавшись, Джен включает зажигание, про себя ругая машину за раскатистое приветствие, и сразу срывается с места, не позволив Леди прогреться.