Закон обратного отсчета
Шрифт:
Джен забирается под одеяло, натягивает его до подбородка и, глядя в потолок, смаргивает с ресниц подступающие слезы. Просто глаза устали. Режет.
ЧАСТЬ 5. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глава 24
Обратная дорога кажется бесконечной. Хочется — вжух — и припарковаться в родном гараже, где тепло, светло и пахнет бензином вопреки вентиляции и коллекции отдушек, которые Джа перетаскал в неимоверных количествах. Вместо этого — объездные
Денег нет. Питерские ребята Падре, делегированные в Кингисепп с последними новостями и запасами для босса, подкинули немного налички. Ее должно хватить на топливо для Леди и газпромовский кофе, что уже неплохо.
До Икстерска сорок с лишним часов пути. Джа настойчиво рвется за руль, гнать без остановок.
— Управлять самому такой кайф! — признается пророк, выходя из крутого поворота. Он позволил машине легкий занос, ребячества ради на пустой трассе.
— Ты сейчас про Леди или про свои мозги? — подтрунивает Джен.
Джа лукаво лыбится в тускнеющие сумерки.
— А как ты понял, что у меня получится? — спрашивает он, искоса глядя на Джена. — Вытеснить Отшельника. Машина была совсем рядом, сигнал мог быть сильнее, к тому же, я не просто подглядывал, он управлял мной.
— Ты ведь уже вырывался, — напоминает Джен. — И в Логове стал сильнее. Черт, да ты в мои мозги влез! Как?
— Это странное ощущение. Как будто… Я когда в себя пришел в его комнате, очень внезапно, голова раскалывалась дико и в висках стучало так, будто надо мной кто-то лупит в барабаны. И этот стук… этот ритм… я как-то по телеку нарвался на передачу про астральные проекции, путешествия к тотему, всю эту эзотерическую дребедень…
— Дребедень оказалась не дребедень?
— Типа того. Там шаман рассказывал, как звуки бубна — сами вибрации — влияют на работу сердца и кровообращение и помогают входить в транс. И я попытался на этот ритм настроиться что ли. Это похоже на полудрему, ты вроде не спишь и все видишь, все слышишь, даже говорить можешь, но одной ногой, виртуальной, ты уже в другом месте. И я попытался построить мост. Найти тебя и перебросить к тебе. Не мост даже — бревно через пропасть. Как-то так.
— Интересно, как быстро теперь физика сможет объяснить этот опыт.
— Вопрос, скорее, в том, захочет ли, — Джа усмехнулся. — И это, наверное, не физика, а какая-нибудь нейробиология. Отшельник сказал, что приемники подсаживал, чтобы разбудить какие-то волны. Я надеялся, что у всех, к кому он внедрялся, они разбужены и могут работать без приемника. Как видишь, получилось. Не совсем так, как у него, но нам с тобой хватило. Кстати, про шлагбаум расскажешь? Я уж подумал, ты Леди в расход решил пустить, а ты в деструкте тренировался. Когда освоил?
— Да прям там.
— То есть, ты не знал, сможешь ли? И летел под двести на железную дуру, которая способна остановить поезд?
— А были варианты?
— Риту попросить. Или Падре.
— Они от конструкторов отбивались. Пришлось самому.
— Ну
— Стоило рискнуть.
Опустив спинку сиденья, Джен устраивается поудобнее, жаль ноги не вытянуть.
— Он говорил, что использует возможности человека, — объясняет Джен, глядя на черную полосу трассы, — глаза, руки, ноги, голос. Конструкт — такая врожденная способность, которую надо развивать, если она есть. Он пользовался конструктом, внедряясь в меня, в тебя и в Алекс, значит…
— Мы все конструкторы.
— Выходит, так. Я наблюдал за Вороном, когда мы шли за тобой, и начал различать структуру материалов. Я был уверен, что получится.
— Это круто. В самом деле. Прикинь, чего мы наворотить сможем! Какие байки построить.
— И не только мы…
— У нас будут самые лучшие! Да!
Легкий редкий снег узорной пылью швыряется в лобовое стекло. От печки в салоне жарко даже без обуви. Джен прибирает температуру. Больше из вредности, чем всерьез надеясь, включает радио, щелкает по станциям, насилуя старенькие динамики разночастотным белым шумом. Придется спать в тишине.
— Джен, я хотел сказать тебе спасибо. Спасибо, что ты со мной.
— Всегда пожалуйста, — отвечает инквизитор, закрывая глаза.
Над Икстерском вовсю резвится солнце, скачет по мелким шустрым облакам. Сразу за въездом в город — военный патруль, останавливают всех подряд, проверяют документы. Машины, проехавшие перед ними, вроде, не досматривали, но нервы Джена натянуты тормозным тросом. Подъехав к шлагбауму — хлипкой переносной конструкции, газ в топку, и полетит кубарем — Джен останавливается, протягивает постовому через окно бумаги на машину и икстерские права.
— Домой возвращаетесь? — подтянутый сержант, неуловимо похожий на инструктора Пашу, оглядывает покрытый слоем грязи бок Леди.
— Так точно, — отвечает Джен. — В деревню к родителям мотались, дрова разгрузить, да в бане поддув подлатать — чадить начала. Зараза, не могла летом выпендриться?
— Бывает, — сочувствует сержант. Изучает внимательно документы и лица. — Вы бы отдохнули у родителей еще пару дней. В городе неспокойно.
— У нас подруги в городе, — Джа высовывается из-за Джена, умоляюще глядит на постового. — Его сестра — моя… вы поняли. Связи нет. Они одни, мать ревет второй день, на корвалоле сидит.
— Ясно, — сержант машет рукой, чтобы подняли шлагбаум, возвращает документы. — Проезжайте.
Первое, чем встречает Икстерск — два перевернутых автобуса, растянувшиеся по обочинам, как туши мертвых китов. Их даже не эвакуировали в город.
На тихих улицах частного сектора ни души, хотя выходной. Пустой городской троллейбус плетется мимо остановки, не притормозив, в маленьких продуктовых магазинах закрыты двери и выключен свет. Ближе к спальным человейникам на перекрестках стали встречаться пешеходы. Синими маяками раскиданы по парковочным карманам машины ДПС. Со стороны центральной площади в небе висит сизая шапка дыма.