Закон обратного волшебства
Шрифт:
— Ты чего? — спросил он. — Ты чего делаешь, а?
Анфиса прошлась по комнате, прикидывая куда бы сесть, и выбрала диван.
На диване тоже валялись какие-то бумаги. Некоторые старые и желтые, а другие новые и белые. Еще лежали чей-то бушлат и пустая пластмассовая бутылка из-под боржоми.
Бутылку Анфиса взяла двумя пальцами и отнесла в корзину для бумаг, а бушлат положила на стул сэра Квентина. Потом уселась и придирчиво посмотрела по сторонам.
Ее обустройство Анфисе, видимо, не очень понравилось, потому что она встала, чуть-чуть
Илья Решетников следил за ней глазами.
— Значит, первый вопрос. Скажи мне, кому мог мешать твой Дима Ершов? Только подумай хорошенько, что ты про него знаешь. У нас времени мало, и мы не можем по двадцать раз обсуждать один и тот же вопрос.
Илья кинул на пол бушлат, сел за стол и спросил с интересом:
— У нас расследование?
— Ну да.
— И ты его ведешь?
— Ну да.
— А я отвечаю на твои вопросы?
— Ну да.
— И когда я отвечу на последний, ты мне выложишь подозреваемого как на блюдечке, да?
— Точно, — согласилась Анфиса с удовольствием. — По крайней мере, мне бы этого хотелось. Ну а если нет, генерал Никоненко отвезет тебя в КПЗ.
— Он майор, и отвезет в СИЗО.
— Ты хочешь в СИЗО?
— Нет вроде.
— Тогда думай. Соображай. Голова не только для синяков предназначена, дорогой сэр Квентин.
Илья Решетников развеселился. Вот и еще одна тетка сочла его тупым, как пробка. Его бывшая жена тоже так считала. От тонкости своей и возвышенности чрезвычайной.
— Ну, давай. Поднапрягись, Давно он у тебя работал?
— Давно. — Положение дурака его развлекало, хотя он тратил драгоценное время, которое ему оставил Игорь. А потратить его нужно было с пользой, привести в порядок дела. Хоть какие-нибудь.
Но ведь сказал ему тогда, в Воротниковском переулке, программист Славик, что она — сыщица! Сказал? Сказал! А программиста Славика никто за язык не тянул, он просто так ляпнул, видать, потому, что она на самом деле сыщица и есть! Может, она и найдет… кого-нибудь, кто на самом деле укокошил Димку Ершова, хотя надежды никакой, что там у него осталось? Он посмотрел на часы — два с половиной часа? Или даже меньше?
Надежды было мало, но ему очень не хотелось в СИЗО, и он отлично понимал, что ситуация сложилась так, что все факты были против него.
Фишка так легла.
А может, еще и поможет она ему, эта Анфиса. Скорее всего, нет, но чем черт не шутит!..
— Димка работал у меня года… четыре, наверное. Это можно по договорам посмотреть, а так-то я не вспомню. Ну чего про него?.. Ну, образованный он, в Америке учился. Или нет, в Англии вроде!
— В Англии? — удивилась Анфиса. — На автобазе работают люди, которые учились в Англии?
— Ты знаешь, какие я ему бабки платил? — вскинулся сэр Квентин, вроде уличенный в плохом отношении к своему военному вассалу. —
— Сколько ты ему платил?
— А какая тебе разница?
— А такая, что теперь все равно. Он уже… умер.
— Три штуки «зеленых». В месяц.
— Прилично, — протянула Анфиса, получавшая в день зарплаты восемь тысяч восемьсот тридцать два рубля семьдесят семь копеек.
— А как ты думаешь, менеджерам надо платить? Чтобы они врагу не сдали?
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг», — пропела Анфиса. — А сколько ему было лет?
— Димке-то? Лет двадцать… семь, наверное, а так, шут его знает. Говорю же, что надо в кадрах спросить! А что такое?
— Ничего. — Анфиса пожала плечами. — Просто я думаю, вдруг ты заблуждаешься? Вдруг он мог бы уже по пятнадцать получать, и ты ему трешник платил и уверен, что он был счастлив!
— Да по пятнадцать получает, кого папа на место определил! А больше никто таких бабок…
— Илья, успокойся. Мы сейчас не рассматриваем вопрос зарплаты. Мне просто любопытно, выгодно тебе его убивать или не выгодно. Получается, что не слишком выгодно. Платил ты ему много, он был доволен, правильно я понимаю?
Илья кивнул.
— Ну вот. Кроме того, если он давно работал, значит, должен быть в курсе всех ваших дел. Он был в курсе твоих дел?
— Ну, ясный-красный!
— То есть, как ты от налогов уходил, как ты «черные» зарплаты платил — он все знал, да?
— Да это он платил, — заорал Илья, — он платил, а не я! Он платил персоналу зарплату, он всю эту кухню бухгалтерскую вел! Он в этом просекал, блин! А я как нашел, на кого свалить все это, так и свалил!.. Он и не отказывался, блин, он же менеджер, блин!..
— Не матерись, не люблю.
— Потерпишь, блин! Сама ввязалась!..
— А контрабанду? — вдруг опросила Анфиса. — Возили?
Он так опешил, что даже перестал орать и уставился на нее своими глазищами. Глазищи у него были очень темные, как будто изнутри залитые черной тушью.
— Ка… какую контрабанду, твою мать! Не возили мы никакую контрабанду! Да если бы хоть один раз взяли на границе, то все, песец! А я не хочу! Знаешь, как я создавал эту, компанию?! Знаешь, сколько я ночей не спал? Знаешь, как я на Севере на дорогу смотрел и мечтал, что буду грузы возить?! Какая еще контрабанда?!
Анфиса внимательно посмотрела на него. Он не врал, не паясничал — он на самом деде вышел из себя, да так, что ей стало немного страшно.
Он не выходил из себя, когда рассказывал ей, что его обвинили в убийстве! Пожалуй, тогда он был спокоен и насмешлив, как попугай капитана Флинта…
Такое… отчаяние дорогого стоит, сказала бы бабушка Марфа Васильевна.
— Контрабанду не возили, платили хорошо, Дима Ершов был в курсе всех дел твоей… транспортной конторы, правильно я понимают — Ну… да, вроде.