Закон парных случаев
Шрифт:
Вопросы «кто?» и «зачем?» очень органично сливались в традиционном «куи продест?» - «кому выгодно?». Кому выгодно было спрятать эту фотографию? Ответа на этот вопрос у меня не было. Я мог только гадать: мама? Бабушка? Или кто-то другой?
Я провел под вопросами жирную черту и поставил цифру 2.
Пункт второй. На фотографии – не мама. Тогда кто? Кем приходилась моей матери эта похожая на нее девушка? Родных сестер у нее не было, она была единственным ребенком в семье.
С другой стороны, редко кто вешает на стену фотографию дальней родственницы. И сходство…
И тут я заметил
Даже если предположить, что это мама и на снимке она действительно в положении, то никак не мною. Во-первых, на двадцать лет она на этой фотографии никак не тянет, а во-вторых, я видел снимок ее университетской группы, сделанный на втором курсе – то есть за год до моего рождения. На нем у мамы волосы до плеч. А вот на школьной фотографии – действительно длинная коса.
Я понял, что окончательно запутался. Вариантов по-прежнему было два. Либо это не мама – тогда кто? Либо все-таки мама и даже, может быть, беременная. Но этот вот второй вариант вполне мог быть тем самым «горячо», которое я искал. Насколько я мог судить, по тем временам беременная несовершеннолетняя дочь дипломата – это был скандал. Если бы такая пикантная деталь стала известна, то на дедовой карьере мог быть поставлен жирный крест. Только вот…
Только вот хронологически как-то все это плохо стыкуется. Или я просто слишком мало знаю? В детстве я очень любил собирать паззлы, особенно большие, по несколько тысяч кусочков. Так вот если б я попытался просто поставить в нужные места десяток фрагментов, не имея сотен остальных, вряд ли бы мне удалось это сделать. Каждое мое новое предположение рождало новые вопросы, на которые не было ответа.
Я вдруг почувствовал себя героем пошлого семейного сериала. Тайны, интриги, скандалы, любовь, ненависть, месть… Ну почему, в который раз спросил я у Бога, почему в других семьях все просто? Люди просто живут, растят детей, ссорятся, мирятся, стареют и умирают? А даже если и не так просто, то все равно, все по-житейски объяснимо. Я понимал, конечно, что вопрос этот риторический, что бывает все намного хуже и запутанней, но к кому мне еще было обращаться?
Я с досадой отшвырнул тетрадку, подошел к стене, еще раз приложил фотографию к темному прямоугольнику на обоях. И понял, что на самом деле я полный кретин. Эта фотография никак не могла висеть на стене. Если бы она была в рамке, след от нее был бы больше. А если висела просто так, то на ней остались бы следы от кнопок, клея или скотча. Но их не было – как не было и на стене. Только гвоздик под рамку.
25.
День закончился непродуктивно. Ни до Жени, ни до Саши я так и не дозвонился. Записной книжки у соседа не оказалось. Он сказал, что отдал ее маме. Чего я и боялся. Самый быстрый и простой путь к
– Простите, Борис Антонович, - сказал я, набравшись наглости. – Поймите меня правильно, такая ситуация сложилась…
Сосед сочувственно закивал. Мы стояли на лестничной площадке – я подстерег его, когда он возвращался домой с работы. В этот момент из приоткрытой двери за моей спиной показалась башка кота, который проснулся и пошел на голоса.
– Ой, кот нашелся? – удивился сосед.
– Так это?.. – удивился в ответ я.
– Ну да, Вероники Аркадьевны котик. Он где-то за пару дней до ее смерти пропал. Он вообще-то домашний, на улицу не ходит, а тут выскочил в дверь и с концами. Уж она его искала, искала. Может, от расстройства с ней такое и случилось-то. И где ж ты бродил, паразит такой? – спросил он кота с укоризной в голосе. Кот тут же нырнул обратно в квартиру – словно застыдился. – Может, подобрал кто?
– Может, - согласился я. – Он довольно чистый пришел. Непохоже, что по помойкам гулял. А как его зовут, не знаете?
– Нет, не помню. Может, Аня знает?
– Борис Антонович, я как раз насчет жены вашей… Понимаете, она с бабушкой общалась. А мне сейчас очень важно ну хоть что-нибудь о ней… о бабушке узнать. А Анна Васильевна… ну, как-то она не очень расположена со мной разговаривать, - не без удовольствия наябедничал я.
– Аня! – нахмурившись, позвал жену сосед.
Она появилась тут же, как чертик из табакерки – наверняка стояла в коридоре и подслушивала. Потому что, не дав ни мне, ни мужу даже рта открыть, зачастила:
– Скажу вам прямо, молодой человек, без всяких там экивоков. Я к вашей семье особых симпатий не испытываю. Вероника вообще старалась о вас не упоминать. И на вопросы не отвечала, сразу на другое разговор переводила. Я сразу поняла, что это неспроста. Что у нее с вашими родителями конфликт какой-то случился. Так что мы с ней общались по-бабьи: болезни, магазины, погода, сериалы. Тут я вас не обманываю. Ничем помочь не могу.
– А какие-нибудь подруги у нее были? Приходили к ней в гости?
– Никто к ней не приходил, - буркнула Анна Васильевна, поправляя бигуди под пестрой косынкой. – Я, во всяком случае, не помню, чтобы у нее гости были. Я так понимаю, кто на похоронах был – это с ее бывшей работы или родственники. Мы с Борисом всех обзвонили, кто в записной книжке был, но не так уж и много народу пришло.
Она развернулась и хотела зайти обратно в квартиру, но я ее остановил:
– Скажите, а как бабушкиного кота звали?
– Нашелся, что ли? – оттопырила губу соседка.
– Да. Я же вас спрашивал, чей это кот может быть. Как-то я не подумал, что бабушкин.
– Да мало ли какой кот зайти может. Кот его зовут.
– То есть? – не понял я. – Просто Кот?
– Да. Вероника никак не могла придумать, как его назвать. Так и звала – Кот.
Я вернулся в квартиру и посмотрел на Кота, который как ни в чем не бывало намывался посреди прихожей.
– Выходит, ты бабушкино наследство? – спросил я его.
«Выходит, что так, - протелепатировал Кот, прищурив желтый глаз. – Так что теперь ты мой хозяин».