Закон перемен

Головачев Василий Васильевич

Что с ними произошло, можно было только догадываться. Ян Тот, например, предположил, что нагуаль между орбитами Урана и Нептуна вырос настолько, что его шипы достали до Урана при ближайшем прохождении и развалили спутники.

«Голый» Нептун, который лишился атмосферы еще во времена Конструктора, и без того представлявший собой жалкое зрелище, к тому же потерял и последний свой крупный спутник Нереиду, исчезнувший без следа. Вероятнее всего, Нереида оторвалась от родной планеты и ушла в свободный полет по Солнечной системе.

Серый призрак

каким-то образом видел нагуали и показал их людям, сначала схематически – на карте Системы, а потом визуально, во всем блеске ежасто-геометрического кошмара. И стало ясно, что предположение Яна о влиянии нагуаля на планеты имеет основание: размеры нагуаля между орбитами Нептуна и Урана достигли уже трехсот миллионов километров!

Но выросли и остальные «невидимые кораллы». Например, нагуаль на Земле, найденный Ставром в лесу под Владимиром, достиг шестикилометровой высоты!

– Боже мой! – только и сказал Диего Вирт после видеосеанса.

– Поехали домой, – тихо произнес Ставр, также переходя на звук. У него тоскливо сжалось сердце в предчувствии беды. – Сеятель, вы сможете доставить нас на Землю незаметно?

– Не стоит, – покачал головой Ян Тот. – Предлагаю добраться до ближайшего метро и разойтись по домам. Вечером соберемся у меня. Не надо подставлять Сеятеля сразу после прибытия.

«За меня вам не стоит беспокоиться, – ответил Сеятель. – Вряд ли кто-нибудь увидит меня, пока я этого не захочу. Но решение правильное. Нужна информация, пусть каждый получит ее по своим каналам, а потом все вместе мы ее интегрируем и проанализируем. Я высажу вас на Марсе, возле пустующего дома отдыха с кабиной метро».

Через несколько минут путешественники вдыхали запахи великой марсианской равнины Плоть Бога и разглядывали знакомый ландшафт, усеянный мхами и грибами-мутантами.

– До связи, – кивнул всем Ян Тот и первым шагнул в башенку с буквой М на острие.

– Чую, плохи здесь дела, – кряхтя, сказал Диего Вирт, нагнулся, сорвал веточку мха, понюхал. – Берегись, эрм, надеяться нам особо не на кого. Даже на Сеятеля…

– Я это понял. Ты тоже берегись.

– Постараюсь, хотя мне проще – я «зарезервирован». Как-то встретит меня «первый» Диего? Может, полетим со мной в дом Габриэля? Моя половина все должна знать.

Панкратов покачал головой:

– Нет, мне надо… в общем, я сам.

– Понятно. Тогда ни пуха ни пера.

– К черту!

Они один за другим нырнули в кабину метро.

Вышел Ставр в бункере Железовского… чтобы нарваться на засаду!

Однако ставили ее в расчете на интраморфов уровня Велизара или Ратибора Берестова, а прибыл паранорм, прошедший огни и воды десятков метавселенных, вооруженный знанием, которое невозможно получить путем размышлений или пересказа очевидца. Поэтому готовый к любому событию уровня-5 Ставр легко одолел компанию пси-брандеров, принявших облик хорошо ему известных людей: Забавы Бояновой, Аристарха Железовского и Анастасии Демидовой. Причем интуиция сработала раньше, чем

пси-опознаватель выдал на слуховой нерв короткое: «Враги!»

Три взрыва учинили в гостиной бункера изрядный разгром, и Ставр затратил полчаса на уборку, пока отходил от мгновенного инсайт-перехода в поле Сил и размышлял, что делать дальше. Потом вошел в оперативное поле защитного инка, переориентировал блокировку и считал всю информацию в его памяти. Однако ничего не узнал. Судя по записи, интраморфы не появлялись здесь уже почти полгода. И еще он выяснил одно обстоятельство: последним в бункер заходил Мигель да Сильва и скорее всего имел контакт с засадой. Чем закончилась встреча, можно было догадаться.

Тогда Ставр принял душ, трансформировал свой облик, превратившись в пожилого гуляйвера, одетого в бесформенную хламиду, и стартовал в Рославль. Спустя час, оставаясь дигамбара, то есть «одетым пространством» – греховской «чистой энергией», он входил в свой дом, предварительно «пропустив» его через фильтры всех чувств.

Здесь все было по-прежнему, будто он и не отправлялся в долгое путешествие длиной почти в год. Если кто-то и заходил сюда в его отсутствие, то следов не оставил. Правда, один след был – кодированная запись в оперативном инке, сделанная отцом:

«Ставр, не пытайся выйти в поле Сил! Все верхние горизонты эйдоса под контролем темного эгрегора, тебя мгновенно вычислят и уничтожат. Я оставил тебе рацию с плавающими частотами, это наша новая разработка, выйдешь на консорт-канал «контр-3» и найдешь меня, пароль тот же. Мы с мамой живем в другом месте, как и остальные наши общие знакомые, не ищи никого. Дома не останавливайся надолго, опасно. До встречи, мальчик».

Записи было месяца два. И ни слова о Видане!

Ставр прослушал письмо еще раз, потом нашел рацию – красивый паучок размером с каплю росы, приклеил ее на виске под волосами и вызвал консорт-сеть.

С тихим шелестом и попискиванием в голове развернулся объем компьютерной пси-связи, из шелеста выплыл бархатно-звучный голос:

«Опознавание-3 включено. Сообщите пароль».

«Контр-ФАГ», – сказал Ставр, сопровождая пароль сложным слоганом – портретом самого себя.

«Опознавание подтверждаю. Кто нужен?»

«Прохор Панкратов».

Шелест в поле связи почти исчез, только равномерно попискивал скремблер консорт-линии, поддерживающий защиту от прослушивания.

«Ставр?» – раздался отчетливый голос отца.

Ставр почувствовал, как заныли стиснутые зубы.

«Я, пап».

«Мальчик мой!.. – Молчание, черная тень от громадного крыла через все пространство связи, чье-то рыдание, запах беды. – Мальчик мой, крепись… мама… умерла!»

Звон в ушах, чей-то вскрик. Может быть, его собственный. Ставр сел на пол, не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть. Прошла вечность, пока он пришел в себя и смог безлико спросить:

«Когда?»

«Месяц назад. Я похоронил ее в семейной усыпальнице…»