Закон подлости (Солдаты удачи - 4)
Шрифт:
Выйдя на улицу, Сергей испытал некоторое облегчение. Пока все складывалось не так уж и плохо. Хотя все это благоприятное стечение обстоятельств вовсе не гарантировало, что и дальше все пойдет так же гладко.
В парке было свежо. Можно даже сказать, прохладно. Сказывался континентальный климат -- жаркие дни и холодные ночи. Дул легкий ветерок. В черном небе сияли яркие южные звезды. Свежий воздух придал Пастуху новые силы, и он бодрым шагом двинулся вдоль стены здания госпиталя.
Опасность подстерегла его за углом: на каменной дорожке Пастух нос к носу столкнулся с каким-то
Офицер воспринял реакцию как должное и разразился длинной тирадой. Было нетрудно догадаться, о чем идет речь. Что-то о том, что хорошие солдаты несут службу согласно уставу, а не бродят по ночам в не предусмотренных уставом и приказами командиров местах...
Пастух даже вспомнил, как когда-то в военном училище он вот так же, стоя навытяжку, выслушивал тупые уставные тирады ротного старшины прапорщика Нечитайло. Так и казалось, что араб сейчас закончит словами: "Вы здесь курсант или зачем?"
Но араб закончил каким-то вопросом. Молчать далее не имело смысла. Даже самый тупой рядовой всегда что-нибудь да и ответит на вопрос начальника. Пастух и ответил.
– - Да пошел ты, дядя...
– - сказал он, не позабыв указать точный адрес, куда "дяде" отправляться.
Офицер так опешил, что даже не прореагировал, когда Пастух вытащил дубинку и, вложив всю свою давнишнюю неприязнь к прапорщику Нечитайло, от души грохнул араба по голове. В последнее мгновение у того во взоре промелькнуло безграничное изумление, а в следующее мгновение он уже мешком рухнул на землю. Не теряя ни секунды. Пастух оттащил офицера в сторону с дорожки, спрятав его в кустах можжевельника.
Оставаться в парке становилось опасно. Черт их знает, сколько еще таких офицеров шляется вокруг этого проклятого госпиталя. Встреча с этим обогатила Пастуха автоматическим пистолетом, изъятым из офицерской кобуры. Это было уже кое-что получше простой деревянной дубинки.
Стараясь держаться в темноте, Пастух стремительными перебежками достиг стены, окружавшей парк, и здесь пришел в искреннее недоумение: к чему строить стену, если рядом сажаешь развесистые деревья? Воспользовавшись высокой акацией, он в два приема перемахнул через ограду и оказался по другую сторону, в густых зарослях какого-то кустарника.
И в этот момент оставленный им за стеной парк внезапно озарился ярким светом, ночную тишину огласил пронзительный вой сирены. Стало быть, либо нашли связанного охранника в палате, либо у офицера голова оказалась такой крепкой, что он сразу очухался.
Не поддаваясь естественному желанию броситься наутек, Пастух, стараясь не шуметь, пошел вдоль стены. Вскоре он оказался у КПП. Ворота были закрыты. На дороге возле них стоял армейский джип, около которого торчал солдат и с тревогой вглядывался в сторону госпиталя, видимо пытаясь понять причину всего этого переполоха. Джип -- это было именно то, что требовалось. Прикинув несколько вариантов устранения ненужного
Выбравшись на дорогу, он в открытую побежал к машине, и водитель, естественно, воспринял бегущего Пастуха, благо тот был в форме, как часть объявленной тревоги. Он спокойно подпустил его как раз настолько, чтобы капитан мог, не останавливаясь, в прыжке вырубить доверчивого араба ударом по голове.
Секунда -- и Пастух оказался за рулем. Зажигание, сцепление, газ... И вот он уже мчится по ночному шоссе в неизвестном направлении. Потратив в свое время полдня на изучение карты Багдада, Сергей неплохо знал расположение его улиц. Но, увы, он был в настоящий момент не в городе. Он вообще не знал, где находится. Но на счету была каждая секунда, и Пастух просто спешил убраться подальше от госпиталя...
4
Из спокойного ровного сна Коперника вырвал телефонный звонок. Открыв глаза, он на ощупь отыскал аппарат, успев автоматически взглянуть на светящийся циферблат часов. Было четыре часа утра. Сон как рукой сняло. Звонок в такое время кого угодно приведет в чувство. Сняв трубку, Коперник хриплым со сна голосом сказал:
– - Да, я слушаю.
– - Леонид Викторович?
Коперник тотчас узнал голос Пастухова, и его словно подбросило в постели. Меньше всего он ожидал услышать именно этот голос. Если бы ему вот сейчас позвонил сам Саддам Хусейн -- это было бы, ей-богу, не так неожиданно.
– - Я слушаю, -- осторожно повторил Коперник и почему-то задал совершенно идиотский вопрос: -- Как ваше здоровье?
– - Как доктор прописал, -- буркнул Пастух.
– - У меня нет времени на пустой разговор. Мне нужна ваша помощь.
– - Где вы находитесь?
– - Коперник наконец взял себя в руки.
– - Понятия не имею. Кругом пустыня. Я звоню из какого-то таксофона на шоссе.
– - Так вы что, сбежали из госпиталя?!
– - наконец-то сообразил Коперник.
– - Нет, меня доктор отпустил прогуляться... Конечно, сбежал. Там уже поднялся страшный переполох.
– - Зачем?
– - Коперник выругался нехорошим словом, но не вслух.
– - Я уже задействовал посольство для вашего возвращения. Ситуация была под контролем.
– - Мне не нравится местная медицина. Нет уверенности, что доживешь до утра. Короче, я понятия не имею, что мне делать дальше.
– - Еще раз: вы вообще не представляете, где находитесь?
– - Я уже сказал, что нет. Здесь темно и пустынно.
– - Секунду, сейчас попробую что-нибудь придумать...
Коперник несколько мгновений молчал, потом заговорил снова:
– - Так вы сейчас в таксофоне?
– - Да.
– - Тогда там должен быть его номер. Посмотрите.
– - Номер?
– - Пастух на секунду замолк.
– - Да, есть... 657-584.
– - Ждите моего звонка или меня самого, -- приказал Коперник и положил трубку.
– - И где они таких прытких берут?
– - пробормотал он себе под нос.
Спустя пять минут Коперник уже выходил из отеля на пустынную улицу. Пройдя квартал-другой, он вошел в первый попавшийся таксофон и набрал номер.
– - Личная приемная господина аль-Вади, -- ответили ему после короткого гудка по-арабски.