Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

Таманцев Андрей

Сначала было их двое. Один высокий, холеный, хорошо одетый и уверенный в себе черноволосый тип, который, собственно, и начал командовать. Второй был неразговорчивый, замкнутый, молча выполнявший приказы черноволосого. Через день в их распоряжение прибыло пятнадцать хмурых, вооруженных до зубов молодчиков, видимо подразделение спецназа, которых расселили в одной из казарм. А еще через день эти двое точно так же подмяли под себя городскую администрацию и милицию. Действовали они настолько серьезно и напористо, что создавалось впечатление приближающейся третьей мировой войны. Не меньше. Но в чем там конкретно было дело -- так до сих пор никто и не понял. Единственное, что произошло за это время, -- десять рядовых солдат из части Старыги были отправлены на давно заброшенный

песчаный карьер за городом. По мнению подполковника, занимались они там совершенно бессмысленной деятельностью: расчищали и утрамбовывали поле над карьером, а также разгребали завалившие въезд в карьер сугробы. Но в данном-то случае Старыга прекрасно понимал, что его мнение по этому поводу никак не может быть верным.

В общем, вспомнил все это подполковник и совсем скис. Ведь если неожиданный визит генерала Кудрявцева из Генштаба не связан со всей этой чехардой, то у него, Старыги, будут очень большие неприятности, поскольку генерал Кудрявцев плевать захочет с высокой колокольни на какие-то там операции другого ведомства. Ну а если его визит связан со всей этой чехардой... то, черт возьми, что же здесь, в Двоегорске, должно произойти?!

Тишина в части были почти полная. Ясное дело: четвертый час ночи, личный состав дрыхнет без задних ног и ничего не подозревает. Старыга проверил заступивших на дежурство по КПП. Молодцы -- все в наличии, никто не спит и все трезвые. Наконец подполковник добрался до штаба и принялся поднимать, практически по тревоге, командный состав. К шести часам утра все его офицеры были готовы к визиту генерала Кудрявцева как физически, так и морально. Состояние дел в части, да и сама часть были проверены самым тщательным образом, и теперь оставалось только ждать.

В девять часов в небе послышался какой-то гул, и вскоре над частью завис здоровенный транспортный вертолет. Немного повисев, выбирая место для посадки и возгоняя лопастями снежную пыль, вертолет наконец чуть переместился и плавно осел прямо на дороге рядом с частью.

– - Е... твою мать, -- произнес в задумчивости Старыга.

Он подумал, что если уж генерал из Генштаба так торопится сюда, то дела здесь предстоят -- серьезнее некуда.

Через пять минут ворота части были открыты, и генерал Кудрявцев в сопровождении двух человек пожаловал в ее расположение. Старыга со своими офицерами двинулся генералу навстречу. Подойдя вплотную, Старыга отдал честь и собрался уже было отрапортовать, но генерал только отмахнулся от него. Он вообще выглядел каким-то то ли недовольным, то ли озабоченным; казалось даже, что ему совершенно не до подполковника Старыги и его законной части. Осунувшееся лицо генерала, мешки под глазами, проскальзывающее нервное возбуждение в жестах -- все говорило Старыге о том, что отнюдь не инспекция части явилась причиной его визита.

– - Ну что, подполковник, -- спросил Кудрявцев, -- как у тебя тут служба?

– - Как положено, товарищ генерал.

– - Проблемы какие-нибудь есть?

– - Никак нет.

– - Ну и хорошо.

Генерал отдал распоряжение своим людям осмотреться, а сам немедленно удалился в штаб и спросил, откуда он тут мог бы сделать пару звонков. Старыга отвел его в свой кабинет, и генерал уединился там, попросив не мешать. Подчиненные подполковника чесали в изумлении затылки, а сам Старыга чувствовал, как его все настойчивее мучают сомнения и опасения.

Наконец, спустя полчаса, инспекция части закончилась, так толком и не начавшись, и сопровождавшие генерала люди присоединились к своему начальнику, заперев за собой плотно дверь и посадив у входа вооруженную охрану из числа тех самых спецназовцев, разместившихся в казарме.

Старыга начал нервничать.

А еще через полчаса в часть заявился тот самый холеный тип, с которого все для подполковника и началось, и молча проследовал в комнату, где собрался весь этот "генералитет". Черноволосого пропустили даже не моргнув глазом, причем по ходу дела он полностью проигнорировал всех офицеров части, которые встретились на его пути. Это уже было слишком, и Старыга не

выдержал. Приказав своим офицерам не спускать глаз со всей этой делегации, он быстро покинул часть. Раз такое дело -- плевать он хотел на субординацию. Теперь одно-единственное желание одолевало подполковника -- попробовать хоть как-то разобраться, что же здесь все-таки происходит. Поэтому он сел в машину и помчался к своему соседу Сан Санычу Нелуже. Если в этом долбаном Двоегорске и мог кто-то разрешить сейчас его сомнения, так это только участковый Нелужа. Они были по-соседски знакомы и поддерживали вполне дружеские отношения. Во всяком случае, за помощью к капитану Старыга мог обратиться не задумываясь.

Что подполковник и решил сделать.

В конце концов, должен участковый знать, что происходит у него в городе? Должен!

Впрочем, спокойнее от визита к Сан Санычу подполковнику явно не стало...

2

– - Я не знаю, кто вы, -- сказал капитан Нелужа, -- я не знаю, зачем вы сюда приехали, да и не хотел бы ничего об этом знать. Но все выходит так, что именно из-за вас наш город превратился в сумасшедший дом.

Артист развел руками:

– - Для нас это такая же неожиданность, как и для вас...

– - Неужели?

– - Точно.

– - Но ведь это... зачем-то вы ехали сюда! И вас тут почему-то ждали! Не верю я в такие совпадения!

– - Один человек нам об этом уже говорил, -- хмуро вставил Док.

– - А мне что делать?
– - спросил Нелужа.
– - Подозревать вас или верить вам на слово? Что мне, это... прикажете делать?

– - Хорошенький вопрос, -- согласился Артист.
– - Мне кажется, лучше над ним не задумываться. Единственное, что я могу сказать, -- приказывать мы вам не собираемся.

– - Что случилось-то, Сан Саныч?
– - спросил вдруг Карась, и все на минуту смолкли, потому что это была единственная фраза, произнесенная по делу.

Иногда, как это ни странно, точно сформулировать проблему может именно человек, не имеющий к ней совершенно никакого отношения.

– - Что случилось, что случилось, -- проворчал участковый.
– - Здесь каждые полчаса, это... что-нибудь случается. Это у нас-то! Где годами ничего не происходило.

– - Давайте так, -- предложил Док.
– - Мне кажется, у вас появилась новая информация, и она вас беспокоит. Давайте, выкладывайте ее, и, может быть, мы совместными усилиями додумаемся, что нам делать.

Нелужа и в самом деле растерялся сегодня, он просто не привык к такой сложной многозначности и, будучи человеком прямым и непосредственным, искренне не мог сообразить сейчас, как же ему все-таки следует относиться к этим людям? Вроде бы вчера все начало проясняться, а сегодня туман снова густо застлал сознание участкового, заставляя сомневаться во всем.

А дело было вот в чем.

Пока Док и Артист сидели у него дома в ожидании завтрашней развязки, Нелужа опять получал нагоняй от майора Смирнова. Участковый решил официально заявить, что находящийся в морге городской больницы труп им опознан, что никакого отношения к приезжим он не имеет, а имеет отношение совсем к другим людям и что вся эта история есть чистейшей воды должностное преступление. Капитан собирался потребовать от Смирнова привлечения к расследованию этого убийства следователей районной прокуратуры, хотя прекрасно понимал, что такое требование -- дело совершенно бессмысленное. Но как неисправимо порядочный человек Нелужа надеялся, что Смирнов присмиреет и затихнет, если намекнуть ему о том, что его беззакония могут быть запросто задокументированы.

Куда там!

Со Смирновым после слов участкового началось такое!

Он взвился как смерч, как разрушительный самум, не сдерживая и не контролируя себя. Он брызгал слюной и трясся, словно паралитик, то ли от страха, то ли от гнева. Он орал на Нелужу, обещая, что сорвет с него погоны и утопит в таком говне, которое участковому и не снилось. Стало совершенно очевидно, что Нелужа попал в точку и что Смирнов просто боится своих преступлений или, корректней сказать, своего соучастия в преступлениях Заславского и Битого, которые он покрывал.