Закон притяжения
Шрифт:
Ричард Скайлар – мой наставник, и я немного боюсь встречи с ним. Во время стажировки тебе дают наставника, и в течение первых шести месяцев нужно повсюду следовать за ним (только не в туалет, хотя, говорят, и такое бывало), наблюдать за его действиями в суде и заниматься всей бумажной работой, которую перекладывают на ученика. Через полгода тебя выпускают перед публикой, и вот тут начинается паника. Наставник учит не только профессиональным аспектам работы, но и помогает справляться с личными и эмоциональными проблемами.
Я, конечно, все
Я сижу на диване с ровной спиной, и заходящие в контору барристеры наверняка видят, что я новенькая, ведь все мое тело буквально кричит: «ПОМОГИТЕ! МНЕ СТРАШНО!»
Через пару минут из коридора доносится что-то вроде пения. Боже, видимо, это ранние переговоры с безумным клиентом. Джилл даже бровью не повела – похоже, привыкла. Звук нарастает, и я вжимаюсь в диван, чтобы тот ненормальный меня не заметил. Он влетает в приемную, изображая руками джазовые движения и заканчивая исполнением песни «Весь этот джаз» из мюзикла «Чикаго».
– И-и-и ве-е-есь э-это-о-от джа-а-а-а-аз… ЭТОТ ДЖАЗ!
На нем жилет поверх пестрой рубашки лососевого цвета и ярко-зеленый галстук. Мужчина высокий, выглядит внушительно. Ему лет пятьдесят с хвостиком, седые волосы растрепаны, что придает ему вид сумасшедшего ученого, на носу – крупные очки в черной оправе. На преступника он не похож. Напротив, его лицо кажется знакомым.
Я испуганно наблюдаю за тем, как мужчина, замерший в танцевальном движении, смотрит на меня.
Это и есть Ричард Скайлар. Мой наставник. Человек, у которого я буду учиться тонкому искусству адвокатского дела.
– Э-э-э, – бормочу я.
И чего он от меня ждет?
Скайлар выпрямляется и рявкает:
– Ну что, Барби, идем! Некогда тут рассиживаться, суд через несколько часов!
Все это невероятно странно.
Я иду за Скайларом в его кабинет в мансарде, по дороге мы молчим. Он садится за стол и указывает мне на стул с другой стороны. Затащив свой чемодан вверх по лестнице, я тяжело дышу, настоящий позор для двадцатитрехлетней женщины. Огромный стол из темно-красного дерева завален бумагами. Следы от кофейных кружек на листках подсвечиваются лучами яркого солнца, которое просачивается сквозь небольшое окно.
Наставник скрещивает руки на груди и принимает очень строгий вид, будто и не было никакого музыкального вступления пару минут назад.
– Итак, – начинает он. – Меня зовут Скайлар, Ричард Скайлар. Не Рич, а Ричард. Сегодня я дал тебе поблажку, но с завтрашнего дня будешь приходить в контору к семи тридцати и уходить тогда, когда я разрешу. Каждую неделю тебя ждут задания, связанные с адвокатской деятельностью.
Я
– Ты моя четвертая, и последняя ученица. Так что уж постарайся, – добавляет он.
Твою мать. Какое давление.
– Буду стараться изо всех сил, мистер Скайлар.
– Помни, что всегда можешь попросить у меня совета. Звони в любое время дня и ночи, но только НЕ в тот час, когда показывают «Доктора Кто» – я просто не отвечу. В эти шестьдесят минут я отдыхаю от своих обязанностей наставника. Все понятно?
– Да, мистер Скайлар. – Я все еще тяжело дышу.
– Ричард, – поправляет он. – И последнее… на стажировке не бывает глупых вопросов, хорошо?
– Да.
– Отлично! – восклицает Скайлар.
После этого он устраивает мне мини-экскурсию по конторе и по дороге знакомит примерно с двумя десятками сотрудников. Я глупо улыбаюсь, пока Ричард перечисляет их имена (которые я тут же забываю). Затем он сообщает, что на плечи стажера ложится некий утренний ритуал. Как только мы заходим на кухню, все сразу становится ясно.
– В общем, мне большую кружку черного и горячего, – заявляет Скайлар.
– Что, простите? – переспрашиваю я. Может, ослышалась?
– Кофе. Каждое утро. По традиции ученик готовит горячие напитки всем барристерам.
Прямо-таки всем? Не может быть.
– Да, всем-всем, – продолжает Ричард, словно читая мои мысли. – Хотя тебе будет полегче, ведь мы взяли второго стажера.
Со своим соперником я еще не виделась. Ричард говорит, он тоже начинает сегодня, так что надо познакомиться. Его наставник – Джин Долус, он же мистер Грубиян с моего собеседования.
Вот повезло-то.
Время быстро пробегает, и уже в 9.15 мы выходим из здания и направляемся в Суд короны.
Суд короны Ньюкасла находится в роскошном здании прямо на набережной. Самое классное в нем – стеклянный лифт, который перемещается с внешней стороны. В него мы и забегаем после того, как охрана пускает нас внутрь. Кабина дзынькает на третьем этаже, и все спешат в комнату для облачения.
Это просторная раздевалка, где барристеры надевают мантии перед слушанием. Вдоль стен тянутся деревянные шкафчики, все усыпано париками, мантиями и воротничками.
Несколько барристеров оборачиваются, когда мы подходим к шкафчику Скайлара. Стол занят группой адвокатов, которые уже облачились в мантии. Выглядят как «крутая банда» – в школе такие никогда не дружили со мной. Мы достаем вещи, а все вокруг, женщины и мужчины, понижают голоса, не переставая при этом бесстыдно любопытствовать, откровенно глядеть на нас и смеяться.
– Ричард, – шепчу я, – почему они так смотрят на вас?
– Не на меня, а на тебя, – ухмыляется он, доставая из чемодана папки.