Закон Силы

Осадчук Алексей Витальевич

— Аталийцы заняли удобную позицию, — голос бывшего маршала был тяжелым и грубым. — Стрелки на флангах, колья, канавы — у меня сложилось такое впечатление, что Золотой лев имитирует маркграфа де Валье. По крайней мере именно так тот разбил два конных войска аталийцев.

Шатер тут же наполнился гулом нескольких десятков голосов.

— И что вы в таком случае предлагаете?! — перекрикивая всех, спросил герцог де Бофремон.

— Маршал ди Лоренцо наверняка уже понял, что у него нет достаточно людей, чтобы выстоять сразу против двух армий, — произнес граф де Потье. — Не ошибусь, если предположу, что он вел свою

армию к южному тракту. Но не успел. Мы опередили его. Сразу видно, что его бойцы только-только начали окапываться.

— Значит, Золотой лев бежит в свое логово, поджав хвост?! — радостно воскликнул кто-то и его поддержали громкими возгласами и смехом.

Даже дядя и герцог де Гонди были сейчас единодушны. Они оба улыбались.

— Можно только представить, сколько добычи он пытается с собой утащить! — выкрикнул кто-то, и в шатре снова поднялся одобрительный гул.

— Ха-ха! Но мы не дадим сбежать этой облезлой кошке!

Филипп обвел взглядом счастливые лица дворян и сам вымученно улыбнулся, хотя ему было плевать на какую-то добычу. Ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и они отправились домой, в Эрувиль.

— Граф! — снова перекрикивая гул, произнес герцог де Бофремон. — Ваши предложения?

Граф де Потье пожевал тонкие старческие губы и из-под кустистых бровей обвел всех присутствующих мрачным взглядом. Старый вояка явно не разделял и не одобрял всеобщего веселья. Сейчас он напоминал Филиппу старого опытного волка, взирающего на молодых сородичей, разгоряченных видом близкой добычи.

— Маршал ди Лоренцо — непростой противник, — произнес он. — Я предлагаю заблокировать ему проход к южному тракту и дождаться войска маркграфа де Валье. У Золотого льва сейчас очень мало продовольствия. К тому моменту как подойдет наша вторая армия, его легионеры будут ослаблены голодом и страхом.

— У нас тяжелая кавалерия! — воскликнул один из молодых баронов. — Лучшие всадники со всей Вестонии! А аталийцы все пешие!

Со всех сторон послышались воинственные выкрики.

— Мы растопчем их!

— Сомнем!

— Дожидаться, пока аталийцы умрут с голода? Это позор!

— Разве мы не способны справиться с раненым львом без какого-то там бастарда и его сброда?!

Когда первый всплеск возмущения пошел на спад, герцог де Гонди обратился к графу де Потье.

— Как видите, мессир, идея выждать, нам всем не нравится, — произнес он с улыбкой превосходства. — Мы пришли сюда за яркой победой!

Его тут же поддержали одобрительными выкриками.

— Мне тоже не по душе ждать помощи от этого выскочки маркграфа, — тут же произнес герцог де Бофремон. — Тем более, что он не особо-то и торопится. Видимо, его некому подгонять.

Принц Филипп хотел сейчас закатить глаза и откинуться на спинку трона. Дядя уже не первый раз прилюдно намекал герцогу де Гонди на то, что его сын, отправившийся к маркграфу де Валье, плохо справляется с поставленной ему задачей. Герцог де Гонди в такие моменты сразу же начинал защищать своего сына и напоминать дяде его же слова о том, что маркграф является протеже герцога де Бофремона.

В этот раз нарастающее напряжение прервал граф де Потье.

— Позиции маршала ди Лоренцо защищены с одной стороны лесом, а с другой — виноградниками, — произнес он. — Кроме того, его легионеры прямо сейчас возводят защитные сооружения.

—

Правильно ли я понимаю, мессир, — хмыкнул герцог де Гонди. — Вы хотите сказать, что наша конница бессильна против войска Золотого льва?

Послышались смешки и приглушенные возгласы. Даже Филипп разобрал, что графа обозвали старым выжившим из ума дураком.

— Нет, вы неправильно понимаете, — покачал головой бывший маршал. — Я не говорил, что наша кавалерия бессильна. Она обязательно достигнет позиций неприятеля… Но какой ценой? Поверьте мне, мессиры. На моем веку было много битв. В том числе и тех, о которых вам рассказывали ваши деды. Я видел гибель Серебряного генерала в битве у Темной Скалы и отбивал нашествие Медной орды, которая переправилась через Старый поток. Уж я-то знаю, о чем говорю! Уже завтра большинство из здесь присутствующих погибнут, попадут в плен или будут тяжело ранены. Лучшие вестонские рыцари падут, пытаясь добраться до аталийских легионеров. Так себе размен, скажу я вам, мессиры.

Старый граф обвел тяжелым взглядом притихших дворян, явно обескураженных его прямым и жестким ответом. Даже скучающий и желающий поскорее покинуть этот шатер принц Филипп почувствовал, как по его спине пробежали мурашки от слов старого маршала.

— Как бы вы поступили, если бы остались один-на-один с маршалом ди Лоренцо? — спокойно спросил герцог де Бофремон.

— Я бы приказал большинству тяжеловооруженных рыцарей спешиться и встать впереди, формируя две центральных баталии, — произнес граф де Потье. — Лучший доспех и лучшее вооружение позволит им выдерживать натиск аталийских легионеров. Вторую часть всадников я бы разделил на две небольшие баталии и направил бы их на стрелков. Они бы уничтожили лучников и, обогнув с флангов войско Золотого льва, ударили бы сзади. Тем временем остальные наши пехотинцы заняли бы позиции погибших аталийских лучников и с флангов зажали бы баталии неприятеля. Только в этом случае я могу гарантировать победу над легионами маршала ди Лоренцо. Иначе с нашей конницей произойдет то, что произошло сперва с маркизом ди Спинолой, а затем и с его отцом.

Чем дольше говорил старый маршал, тем неприветливей становился гул в шатре. Идея спешить большинство рыцарей не пришлась по душе дворянам. Подобная тактика — это позор для рыцарей, признающих лишь лихую конную сшибку.

Герцоги де Гонди и де Бофремон переглянулись. Иногда такое случалось. Эти двое как будто понимали друг друга без слов. Дядя взглянул на Филиппа и кивнул. Принц тут же кивнул ему в ответ.

— Его высочество благодарит вас за совет, мессир, — обратился герцог де Бофремон к графу. — Он услышал вас и должен хорошо подумать перед тем как принять решение.

Старый маршал тяжело вздохнул и посмотрел на принца. Филиппу показалось, что старик смотрит на него с жалостью. Или все же это было презрение?

Поклонившись, граф вышел из шатра, а за ним потянулись и остальные дворяне, на ходу обсуждая и удивляясь тому, как безжалостна бывает старость.

— Старик совсем уже выжил из ума… — услышал краем уха принц тихий разговор группы аристократов, идущих на выход из шатра.

— Спешить рыцарей могло прийти в голову только слабоумному…

— Плевать на всяких паникеров, господа! Завтра мы покажем этим наглым аталийцам силу и мощь слитного копейного удара нашей конницы!