Закон Силы
Шрифт:
Громкий рев боевого рога заставил виконта де Грамона вздрогнуть и стряхнуть оцепенение. Франсуа, широко раскрыв глаза, перевел взгляд в ту сторону, где находилась баталия герцога де Гонди. Правитель Юга, видимо, посчитав, что сражение началось, тоже пошел в атаку.
Его баталия двигалась менее стремительно, нежели баталия герцога де Бофремона. И тому было объяснение. На пути вестонских всадников было много как естественных, так и искусственных препятствий. Только сейчас в голову Франсуа начала закрадываться мысль, что возможно армия Золотого льва вовсе
Тем временем баталия герцога де Гонди достигла позиций аталийцев и замедлилась еще больше. Даже отсюда Франсуа было хорошо видно, как конница застряла в узком проходе между казавшимися изначально хрупкими рядами виноградников. В проход могли проехать одновременно лишь четыре или пять рыцарей.
Аталийцы тут же воспользовались ситуацией, и узкий проход заблокировала одна пешая баталия легионеров. При этом на вестонцев непрерывно практически в упор сыпался град стрел и арбалетных болтов, нанося ужасный урон. Вскоре Франсуа, не веря своим глазам, наблюдал, как остатки баталии герцога де Гонди обратились в бегство. Его стяг не исчез. Значит, правитель Юга все еще был жив.
Пока конный отряд герцога отступал, две баталии вестонских пехотинцев уже почти достигли позиций аталийцев. Ими командовал старый граф де Потье.
Франсуа вдруг вспомнил, как еще вчера смеялся вместе со всеми над бреднями выжившего из ума старика, которые сегодня оказались не совсем бреднями. Старый маршал словно в воду глядел…
Сейчас его баталии под прикрытием двух отрядов стрелков на флангах вступили в бой с легионами Золотого льва. Франсуа понимал, что в любой момент прозвучит сигнал рога, и резерв тоже вступит в бой. Сейчас его состояние разительно отличалось от того, что он чувствовал рано утром. Страх липкий и навязчивый обволакивал его сердце.
Хотелось изо всех сил крикнуть, что все происходящее в данную минуту неправильно! Так не должно было произойти! Они с братом должны были вернуться в Эрувиль победителями с богатыми трофеями и с земельными наделами в Бергонии. Победителями Золотого льва, который на поверку оказался хитрее и изворотливее всех вестонских командиров…
— Смотрите! — резкий выкрик кого-то из бойцов заставил Франсуа вздрогнуть. — Это оруженосец герцога де Гонди!
Всадник без шлема в окровавленных доспехах подскакал к принцу Филиппу и что-то ему сказал. Франсуа и остальные рыцари подобрались.
Принц лишь коротко кивнул. Затем, развернув своего коня, он в сопровождении своих телохранителей поскакал в противоположную сторону от битвы.
Один из телохранителей принца Филиппа подскакал к их отряду и глухо произнес:
— Мессиры, ваша задача прикрывать отход его высочества!
Объявив это, он сорвался с места и поскакал следом за кавалькадой принца. Спустя несколько минут их отряд скрылся за поворотом между холмов.
Франсуа наблюдал за происходящим с открытым от удивления ртом. Битва еще не закончилась, а знамя принца уже покинуло поле боя. Даже ему, впервые побывавшему в
Словно подслушав его мысли, со стороны сражающихся долетел протяжный вой боевого рога. Видимо, заметив отсутствие знамени принца, граф де Потье приказал трубить отступление.
Несмотря на то, что баталии старого маршала отступали организованно, Франсуа понимал, что это вовсе не отступление — это самое настоящее бегство.
В какой-то момент в его голове мелькнула мысль о том, что он не обязан здесь и сейчас умирать. Если сам принц покинул поле боя, тогда какой смысл оставаться здесь Франсуа. Он еще слишком молод, чтобы все закончилось. Да еще вот так глупо и бесславно.
Он оглядел находившихся рядом с ним дворян и прочитал на их лицах примерно те же мысли. Вечный весельчак Луи де Рошан уже не улыбался. На его чело набежала тень. Он то и дело оборачивался, вглядывался туда, куда ускакал принц. Франсуа заметил, что губы его приятеля шевелятся. Ему даже удалось разобрать несколько слов. Барон де Рошан явно осыпал тихими проклятиями старшего сына короля.
В один из таких моментов барон обернулся снова и на мгновение замер с открытым ртом. Франсуа, заметив состояние товарища, тоже обернулся, чтобы посмотреть на то, что его так удивило.
— О боги! — прошептал он.
Виконт де Грамон отказывался верить своим глазам. Этого просто не могло произойти. Из-за холма, где еще недавно исчез отряд принца Филиппа, показалась конница. Впереди скакал рослый знаменосец, а над его головой развевалось полотнище с гербом Карла Третьего.
Сотня… Две… Три… Четыре… Пять… Всадников становилось все больше и больше. Стяги новоприбывших были смутно знакомыми. Франсуа, восхищенно наблюдая за тем, как они выстраивались в три баталии, ощущал, как в его груди разгорался настоящий жар.
Его сейчас абсолютно не интересовало, откуда взялись в их тылу эти тяжеловооруженные рыцари, и кто их ведет. Единственное, что было важно — у них появилась надежда на победу!
— Слава королю! — неожиданно взревел кто-то из его соратников.
Этот клич тут же подхватили все остальные, в том числе и сам Франсуа. Выстроившиеся в три баталии всадники ответили похожим ревом и сдвинулись с места, постепенно набирая скорость.
Франсуа торопливо приказал своему оруженосцу подать ему его копье. Но тот как-то странно замешкался, с опаской глядя на скачущую лаву вестонских всадников.
— Болван, ты что же там уснул? — нетерпеливо прикрикнул на него Франсуа.
— Слишком быстро, — пролепетал тот в ответ.
— Да что же ты мямлишь! — взбесился Франсуа.
— Мессир, они скачут слишком быстро, и мы не успеваем с ними разминуться, — в голосе оруженосца прорезались панические нотки. — Они атакуют не аталийцев, а нас!
— Что?! — Франсуа обернулся и снова обомлел.
Мальчишка был прав. Вестонская конница, набрав приличную скорость неслась сейчас прямо на их небольшую баталию. Он уже слышал испуганные крики и проклятия своих соратников.