Закон сохранения
Шрифт:
— Я пошла в ванную. Ты пойдешь?
— После тебя. Так что же? — настойчиво повторил Виталий Васильевич.
— Что угодно, вон хотя бы съездить в этот как его, у меня неподалеку от работы есть центр… — Ника защелкала
— И что там?
— Ты только не смейся, там хорошие специалисты, они над твоей линией судьбы поработают, и ты наверняка получишь место главного врача! У них знаешь какой девиз? "Мы меняем судьбу!"
— Это ж, наверное дорого?
— Да я бы не сказала… у них вообще цены невысокие. Народу — не пробиться! Особенно к этой, как ее… госпоже Роксане.
— И ты веришь в эту чушь? Что она может помочь? — Кабанов уже громко вопрошал в сторону ванной комнаты.
— Верю, конечно, мне ж помогла найти тебя… — Голос Ники заглушила падающая вода.
Кабанов сел на диване, натянул трусы, прошел к ванной, и заглянул.
— Что ты? Пришел?
— Нет. А когда ты к ним обращалась?
Ника намылила мочалку и протянула Кабанову.
— А тогда, после конференции, — Ника повернулась и слегка наклонилась, соблазнительно покрутила бедрами, — потри спину.
Виталий
Ника увидела как мучительно исказилось его лицо, выпрямилась…
Он захлопнул дверь ванной, молниеносно, по солдатски оделся, и не дожидаясь лифта, увидев выбегающую из ванной, еще мокрую Нику, помчался, прыгая как в детстве через ступеньку, по лестнице вниз, а с площадки до него донесся режущий слух невыносимый крик:
— Виталиииииииииииииий!
В машине, он завел движок, и не давая ему прогреться, дернул, так будто за ним гнались черти, и лишь взглянув на приборную панель, и увидев маленькую пластмассовую иконку Богородицы — Лариса еще приклеила — он перекрестился и произнес:
— Господи, прости меня — грешного.
2000–2002 г.