Закон военного счастья (сборник)
Шрифт:
Вдвоем сняли дальномер со станины. Потом загрузили его в специальный мешок. Оказывается, все тут было предусмотрено.
Рост стал впрягаться в сбрую. Он чувствовал, что все правильно, что он должен уходить отсюда, но мысль, что он уйдет и, может быть, уцелеет, а Боец, этот паренек по имени Денис Пушкарев, вот-вот умрет, заставляла усомниться в разумности происходящего.
– Знаешь, – попросил Денис, – ты приглядывай за Сонечкой. Если ей станет очень уж трудно, то помоги. А лучше… Нашла бы она хорошего парня, сколько проблем сразу
– Обещаю, – сказал Рост. Он знал, что обещает всерьез.
– Так. Ну, давай спускайся. Да, чуть не забыл. Оставь-ка мне одну из своих гранат. Я ее как детонатор использую, а то как еще эту гадость, – он покосился на шар над их головами, – взорвать? Это ведь тоже непросто, верно?
Рост оставил одну из гранат. Хотел было отстегнуть вторую, но Боец его удержал.
– Не нужно. Второго шанса все равно не будет.
Они пожали друг другу руки, и Рост оказался на земле быстрее, чем успел забыть это рукопожатие.
Потом он подхватил дальномер и почему-то бегом припустил в сторону обсерватории. Тут его, как он и боялся, ждала Сонечка, которая, конечно, никуда не ушла, стояли Перегуда и тот самый сержант, который так и не отправился в Боловск со своими солдатиками.
– А где Пушкарев? – спросил Перегуда.
– Он не придет, – сказал Рост и вздохнул. – Сонечка, прости.
Она не забилась в истерике, ее не пришлось удерживать, чтобы она по-глупому не подставилась под возможный взрыв шара. Она была женщиной, прошедшей войну, она жила в Полдневье. Но крупные, как прозрачные горошины, слезы беззвучно покатились из ее глаз.
А потом из-за домов резко вынырнули три черных треугольника. Ростик чуть на месте не подпрыгнул. Он взмолился, чтобы они все были рядом, чтобы все трое их пилотов были любопытны и глупы…
Но к газовой бомбе пошел только один из черных летунов. Он замедлился, крадучись, как в Ростиковом сне, опустив нос, и с каким-то на удивление презрительным видом подлетел к воздушному шару людей, почти остановился… Жаль, далеко, метрах в двухстах. Потом по инерции прополз вперед, приблизился еще на полсотни шагов, еще чуть-чуть…
– Чего он ждет? – спросил сержант.
– Господи, – тут же проговорила Сонечка, – почему он просто не может уйти оттуда?
Будь у них больше времени, можно было бы предусмотреть дистанционный взрыватель. По проводам того же телефона… Нет, все получилось – как назло – слишком быстро. За час такую работу не провернешь, если все не приготовлено заранее – взрыватель, детонаторы, динамка. А губиски вынырнули из тьмы, как призраки ночи, где уж тут было подготовиться? И почему раньше, в предыдущие две недели, приказа готовиться к войне не было? Панику не сеяли?..
– У него такие нервы, что…
Перегуда отвернулся, не договорив. Ростику же нельзя было отворачиваться. Он смотрел, хотя тоже сжал зубы.
Треугольник подошел совсем близко, но все-таки остался чуть дальше сотни метров. Видно, он решал, что ему сделать с таким странным устройством
Где-то совсем недалеко, в районе завода, ударил взрыв, потом еще один. Но Ростик не поворачивал голову. Он ждал.
И тогда пурпурный пилот решился. Видимо, он захотел просто свалить эту странную игрушку, словно гигантскую кеглю, ударом крыла своей машины. И, набирая скорость, пошел прямо на нее… Уже не сотня метров, а полста, двадцать…
И тогда прогремел первый, еще слабый щелчок, вероятно, от гранаты. Но почти тут же ударил второй взрыв, да такой, что Рост на миг ослеп, оглох и, как ему показалось, вообще лишился тела. Но едва он понял, что жив, как тут же попробовал подняться с земли, где неведомым образом оказался, и посмотрел, что произошло в воздухе над ним.
А над ним медленно, как в кино, таяло огромное, в несколько сотен метров, облако темно-серого дыма, сквозь который почему-то еще прорывались редкие языки пламени. И облако это уходило вверх, в серое низкое полдневное небо, прямо к Солнцу.
А черная машина врылась в землю неподалеку от обсерватории, расколовшись на несколько частей, и две из них горели, выбрасывая в воздух светлый, какой-то магниевый дым. И еще в воздухе после падения этой машины таяли желтые искры, видимые даже при свете дня.
Но это было неважно. А важно было то, что Боец, конечно, умер. И за его жизнь захватчики заплатили немалую цену – летающих треугольников стало на один меньше. Только теперь Ростик заметил, что его губы почти беззвучно шепчут:
– Не напрасно, не напрасно… Счет этим гадам открыт. Они заплатят.
Хотя полной уверенности в своих словах Рост не испытывал. Это была трудная война. И она могла не завершиться победой людей. Как это ни страшно было сознавать, пока она выглядела так, что люди-то как раз в ней и не могли победить. Несмотря на таких ребят, каким был Боец.
Глава 20
Ростик пробирался через город почти два часа. Потому что шесть оставшихся черных треугольников пурпурных разошлись не на шутку. В иные минуты казалось, они способны разгромить все, что оказывается на улицах, все, что еще не замерло, дожидаясь воли победителей…
Нет, еще не победителей, думал Рост. Скорее захватчиков, агрессоров, врагов, но пока еще не победителей. Как хороший солдат, пусть даже и с местным, полдневным опытом, он понимал это лучше других.
Дело было в том, что боевые лодки губисков пока наводили ужас и сеяли разрушение. Но местность оставалась за людьми. За теми самыми людьми, которые жались в подвалах домов, которые прислушивались к грохоту и пальбе наверху, на поверхности, но при этом – Ростик верил в это всей душой – не выпускали из рук оружие. И ждали, ждали, что из всего этого выйдет. А пока люди будут ждать, пока не сложат оружие, пурпурные не могут считаться победителями.