Закон волка
Шрифт:
— Эта гиена, между прочим, в одной компании с тобой, — напомнил я.
— Увы увы! — развел Моргун руками.
Он встал, улыбнулся своей улыбкой, когда глаза превращаются в щелочки, а усы растягиваются во всю ширину лица, и уже другим, грустным и усталым, голосом добавил:
— Договорить нам, наверное, уже не удастся. Хотя скорее всего договорим на том свете.
Он повернулся и пошел к выходу. Два боевика, стоящие рядом с дверью, взяли автоматы. на изготовку. Дверь открылась, и в зал вошел Нефедов.
57
— Стоять! — сказал
Он подошел к Нефедову вплотную и стал ощупывать его с ног до головы. Нефедов поворачивался по его команде то спиной, то боком, пока наконец не увидел нас. Он ничего не сказал, но в его взгляде было достаточно крепких выражений в мой адрес.
— Можете опустить руки, —сказал Моргун, закончив обыск и просматривая удостоверение личности, которое он нашел в кармане плаща Нефедова.
В зал выкатился Милосердов. Он, должно быть, очень хотел казаться целенаправленной и решительной личностью. Быстро подошел к Нефедову, остановился в трех шагах от него.
— Значит, так, — сказал Милосердов. —Разговор наш будет коротким и, надеюсь, плодотворным. Два миллиона долларов наличными, автобус с пятью полными канистрами бензина и средствами связи и готовый к вылету самолет с экипажем в аэропорту Внуково.
— Доллары мы сумеем доставить вам уже к утру, а автобус… — начал Нефедов.
Но Милосердое не дал ему договорить:
— Не к утру, а немедленно, в течение часа! И не надо говорить мне, что в Москве все банки ночью закрыты.
— Хорошо, — ответил Нефедов. — С долларами я постараюсь решить вопрос как можно быстрее. Сложнее будет с самолетом. Проблема в том, что сейчас нелетная погода.
— Меня это не останавливает. Я разрешаю экипажу взять с собой парашюты. Если самолет из-за дождя начнет падать, я позволю летчикам покинуть борт.
— Но вы должны понимать, что подготовка самолета к вылету потребует некоторого времени.
— Я это понимаю. Экипаж будет готовиться к вылету, сидя в своих креслах, а техники должны все подготовить до нашего прибытия. Снимайте с рейса любой готовый к вылету самолет… Господин Нефедов! Давайте заканчивать излишне затянувшийся разговор. Жизнь этих людей, — он кивнул на строй, — зависит только от того, насколько точно вы выполните наши требования. Не советую вам идти напролом и проливать кровь невинных людей. История не простит вам грубости. Будьте умнее, отпустите нас вместе с самолетом восвояси!.. Все! — подытожил Милосердое. — Мы с вами прощаемся. Все остальные разговоры — только по телефону, а потом — по рации.
— Секундочку! — поднял руку Нефедов. — Чтобы сдвинуть с мертвой точки ситуацию, я предлагаю вам сделать первый шаг.
— Я должен сделать первый шаг? Я ставлю условия и должен делать первый шаг?
— Но я не могу прямо сейчас, сию же минуту выложить перед вами деньги! Чтобы банк выдал нам такую сумму, банкиры должны видеть, что имеют дело не с сумасшедшими фанатиками. Отпустите хотя бы половину заложников, и я обещаю вам, что через час вы получите два миллиона долларов.
— Что?! Половину? Вы наивный человек, Нефедов! С вами невозможно вести переговоры. Я требую, чтобы к нам пришел более влиятельный и
Он повернулся и пошел к красной двери, боевики наставили в грудь Нефедову стволы автоматов. Нефедов вдруг крикнул:
— Милосердое! Я согласен сделать первый шаг.
Тот обернулся, но не подошел.
— Конкретнее.
— Я немедленно передаю вам один миллион долларов взамен двух заложников.
Я понял, кого имел в виду Нефедов. Анна взглянула на меня, я — на нее.
Милосердое сделал шаг к Нефедову,
— Сначала деньги, потом заложники.
— Но…
— Никаких «но»! Или вы принимаете мои условия, или нет.
— Я принимаю ваши условия.
— Мы никогда с ним не расплатимся за эту милость, — шепнул я Анне.
— Пригласим его на нашу свадьбу, — ответила Анна, — и он простит нам этот долг.
— Нам еще за утопленную «Ямаху» как-то рассчитаться надо, — некстати вспомнил я.
— Несите деньги, — сказал Милосердое таким тоном, словно речь шла о какой-нибудь сотне рублей. — Перед входом в банк остановитесь, вытряхнете содержимое мешка или чемодана — не знаю, какая у вас будет тара, — на асфальт. Потом я скажу, что делать.
— Хорошо, — ответил Нефедов.
Как он сейчас был непохож на того сильного и уверенного в себе Валеру Нефедова, с которым мы вчера пили водку за одним столом!
Нефедов вышел и вернулся к дверям банка спустя всего минут пять или семь. Боевики снова встали по обе стороны от дверей, взяв автоматы на изготовку.
— Свет! — крикнул Милосердое.
В зале стало темно. Моргун взял за ворот куртки парня-заложника и подтолкнул к окну:
— Сдвигай штору!
Парень взялся за ткань. Милосердое, стараясь не попадать в луч света, из-под его руки стал всматриваться через щель жалюзи.
— Скажи, пусть вываливает деньги на асфальт. Да только на сухое место!
— Высыпай! — крикнул Моргун, подойдя к двери, но не выглядывая из-за нее.
Милосердое приседал, наклонял голову вправо, влево, чтобы было лучше видно.
— Скажи, пусть все соберет, возьмет мешок в зубы и зайдет с поднятыми руками.
— Эй! Полковник! — позвал Моргун. — Мешок в зубы, руки вверх и дуй сюда!
Вспыхнул свет. Секач раскрыл перед Нефедовым дверь. Тот вошел, разжал зубы. Мешок упал у его ног. Моргун поднял его, улыбаясь и не сводя глаз с Нефедова, раскрыл, заглянул внутрь и подошел к Милосердову.
— Порядок, шеф!
— Пересчитай! — приказал Милосердое и пробежал взглядом по строю заложников. — Эй, кучерявый! — позвал он парня, который все еще стоял у окна и держал штору. — Иди ко мне, сынок! Твой будущий президент дарит тебе свободу.
Он снова повел глазами и остановился на толстушке в спортивных брюках.
— Нет, — сказал Нефедов. — Так не пойдет. Я сам выберу людей, которые выйдут отсюда первыми.
— Ну как же так! — вдруг громко заголосил парень, в глазах которого только что полыхало пламя неописуемого счастья. Прижимая руки к груди, он пошел на Нефедова: — Как же так, дяденька! Меня же первого выбрали! Заберите меня, пожалуйста! Очень вас прошу! Меня друзья заждались уже! Мне очень надо!