Закон волка
Шрифт:
Легкий ветерок прошелся по верхушкам деревьев. Запахло прелыми листьями и влажным мхом. Где-то далеко заголосила кукушка, и я невольно поднес руку с часами к глазам. Как ни странно, было ровно три часа.
Леша толкнул меня в бок и показал глазами вперед. Перед верандой, на площадке, обозначенной угловатой кладкой из красного кирпича, стоял бело-голубой джип «Мицубиси». Прислонившись к нему спиной, скрестив на груди руки и кокетливо поставив каблук на широкое колесо, стояла молодая женщина, одетая в плотно облегающие кожаные джинсы,
Я узнал ее. Это была та самая женщина, которую я видел у почтовых ящиков в подъезде, где убили Лепетиху.
30
— Наконец-то! — воскликнула Эльвира, глядя то на меня, то на Лешу, и не очень решительно остановила взгляд на мне. — Объявился мой голубчик, родственничек!
Она раскинула руки в стороны, принимая меня в свои объятия. Мы довольно тепло потискали друг друга.
— Ну, — сказала она, чуть отстранясь, — дай же тебя рассмотреть как следует.
Она здорово играла и тем самым помогала мне. Я стал забывать, что передо мной хитрая преступница, и уже почти воспринимал Эльвиру в самом деле как свою дальнюю родственницу.
— По-моему, мы с тобой похожи, — сделала вывод она, насмотревшись на меня вдоволь.
— А ты сильно изменилась.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Конечно! Такая красавица! Ты была совсем другой.
Я помогал ей. Было заметно, что, несмотря на мастерство перевоплощения, Эльвира первую минуту волновалась: как я отреагирую, увидев ее? Ведь в ее понятии я действительно был неожиданно свалившимся на голову двоюродным братом Татьяны Васильевой. А вдруг сразу пойму, что передо мной чужая женщина, самозванка?
Она расслабилась, снова поцеловала меня в щеку, оставив жирный отпечаток.
— А это, — перевела она взгляд на Лешу, который тенью стоял рядом со мной, — надо понимать, твой друг Лешка?
Леша изобразил какую-то ужасную улыбку, протянул Эльвире руку и сотворил уродливый реверанс.
— А у тебя симпатичный друг, — многозначительно сказала Эльвира.
— Да я и сам ничего.
— Ну, пойдем в дом, — хлопнула она в ладони, взяла нас обоих под руки и повела к веранде. — Сейчас будем вкусно кушать и пьянствовать. Ты мартини пьешь, Костик?
Я снова оценил мастерство игры. Была бы у меня в самом деле такая сестра! Я оглянулся, чтобы посмотреть в глаза крокодилу, которому следовало бы поучиться вежливости у своей хозяйки, но того уже и след простыл.
Мы поднялись на веранду и оттуда через широкие двустворчатые двери из красного дерева вошли в просторный холл. Покрытый лаком дорогой паркет, мягкая мебель, обитая кожей, напольные вазы с цветами. На второй этаж вела деревянная лестница, перила которой
— Неплохо ты устроилась, — произнес я. —Это я сюда тебе звонил?
— Не совсем, — ответила Эльвира. — Ты звонил в офис на Барсучьей поляне, а в этом доме я живу.
— И далеко отсюда офис?
— Можно пройти пешком через лес, что я часто делаю. А можно и на машине по грунтовке. Полчаса езды от силы.
— А кто жил здесь до тебя?
— Есть версия, что этот дом построил для своей любовницы Чехов. Потом это была дача кого-то из советских наркомов… Слушай, Костик, ты все какой-то ерундой интересуешься. Идем наверх, я покажу вам ваши комнаты.
— Наши комнаты? — удивился я. — А для чего нам нужны комнаты?
— А вы разве ко мне только на день приехали? Поживете несколько дней, подышите горным воздухом, отдохнете от курортной жары и суеты.
Я понял, что сопротивляться было бесполезно. Мы с Лешей, стараясь мягче ступать по сверкающей лаком лестнице, стали подниматься за Эльвирой. За ней шлейфом тянулся запах дорогих духов.
— А где, кстати, ваши вещи? — спросила она, не оборачиваясь.
Леша хотел что-то вякнуть, но я опередил его:
— А какие вещи могут быть у двух бродяг? Два старых рюкзака с рыболовными снастями — так мы их в камере хранения гостиницы оставили.
— Мы ведь не знали, что вы нас у себя оставите, — наконец вставил Леша.
— Давай сразу на «ты», — предложила Эльвира Леше. — Терпеть не могу, когда меня называют на «вы» или по имени-отчеству… Сейчас налево.
Мы зашли в коридор, и Эльвира открыла первую дверь. Маленькая уютная комната со скошенным потолком, обитым мореной вагонкой, диван, два кресла, телевизор. Из распахнутого настежь окна струилась прохлада, слабо колыхалась прозрачная занавеска.
— Это комната для Леши, — сказала Эльвира.
— Как для Леши? Мы разве будем жить в разных комнатах? — спросил я.
— Конечно! Это в своей гостинице будете жить в одном номере. У меня достаточно места.
Леша поймал мой взгляд и пожал плечами: мол, ничего не попишешь, старик, нас разлучают. Такой поворот событий меня не устраивал. Поодиночке нам свернут головы намного быстрее, чем я предполагал.
Эльвира, догадавшись, что я намерен ей возразить, взяла меня под руку и решительным тоном сказала:
— Никаких протестов не принимаю. Вы мои гости и будьте добры подчиняться моим требованиям. Идем, не упирайся, не то я заподозрю тебя в склонности… В общем, не падай в моих глазах, братишка.
Мне нечем было крыть. Комната, предназначенная мне, находилась в самом конце коридора и мало чем отличалась от Лешиной.
— Оставляю тебя на полчаса, — сказала Эльвира, когда я зашел в комнату. — Душ на первом этаже в правом крыле. Мойтесь, отдыхайте, а потом спускайтесь в гостиную. — Она коснулась пальцами нательного золотого крестика. — Там и поговорим обо всем.