Законник Российской Империи. Том 5
Шрифт:
Я поднял бровь, ожидая продолжения. Орлицын вздохнул, его взгляд на мгновение стал отстраненным, словно он вспоминал те тяжелые дни.
— Мне пришлось снова пройти проверки — и магическую, и ментальную. Это было… непросто. — Он потер виски, словно отгоняя неприятные воспоминания. — Но в итоге меня назначили на эту должность как лучшего кандидата из возможных.
— Рад это слышать, — кивнул я. — Уверен, под вашим руководством наша разведка станет еще эффективнее. Тогда, передав мне документы, думаю, вы сделали правильное решение.
Орлицын кивнул,
— Что ж, давайте перейдем к делу, — сказал он, пристально глядя на меня. — Полагаю, вы пришли не просто поздравить меня, учитывая ваше письмо. Поглядим, чем я могу помочь.
— Вы правы, Григорий Валерьевич. Меня интересует информация о семье Корниловых. Что вам о них известно?
Орлицын на мгновение задумался, его пальцы машинально постукивали по столешнице. Затем он встал и подошел к одному из книжных шкафов, извлекая толстую папку.
— Корниловы… Интересный выбор, Максим Николаевич, — произнес он, возвращаясь к столу. — Это очень влиятельный род, с богатой историей. Они известны как щедрые меценаты, вкладывающие значительные средства в медицину и науку.
Он открыл папку, пробегая глазами по первым страницам.
— По нашим данным, их особенно интересуют исследования в области продления жизни. Или, по крайней мере, доведения человеческого тела до некоего «идеального» состояния.
Я нахмурился, обдумывая услышанное. Продление жизни — тема, всегда вызывавшая множество споров и конфликтов.
— Продление жизни? Звучит… амбициозно.
— Именно, — кивнул Орлицын, его глаза блеснули. — И довольно опасно, если задуматься.
Я вспомнил о своем недавнем опыте с истинным словом «Жизнь» и мысленно согласился с Орлицыным. Такие знания, действительно, могли быть опасны в неправильных руках.
— А что насчет их связей с Англией? — спросил я, вспомнив об информации, найденной в архиве Законников.
Орлицын поджал губы, его взгляд стал острым. Он встал и подошел к окну, глядя на вечерний город.
— Вы хорошо осведомлены, Максим Николаевич, — произнес мужчина, не оборачиваясь. — Да, у Корниловых обширные торговые связи с Англией. Они импортируют редкие ингредиенты для своих исследований, экспортируют некоторые результаты. Ничего незаконного на первый взгляд, но…
— Но вас это беспокоит, — закончил я за него.
Орлицын повернулся, его лицо было серьезным.
— Именно. В последнее время их контакты с английскими партнерами стали более… интенсивными. Мы пока не можем сказать точно, что происходит, но ситуация требует пристального внимания.
Я задумчиво потер подбородок. Картина складывалась интересная, но пока неполная. Нужно было копать глубже. Выходит они и у внешней разведки на карандаше.
— Григорий Валерьевич, — обратился я к нему, — вы можете предоставить мне какие-нибудь документы по этому делу? Официально — это расследование Судебного Бюро, и любая помощь была бы неоценима.
Орлицын кивнул и вернулся к столу. Он открыл один из ящиков и достал еще несколько папок.
— Конечно, Максим Николаевич. Я подготовил для вас
Он протянул мне стопку документов. Я бегло просмотрел первые страницы — информация действительно была обширной и детальной. Имена, даты, суммы — все это могло стать ключом к разгадке тайны Корниловых.
— Благодарю вас, Григорий Валерьевич, — искренне сказал я, вставая. — Это очень поможет в расследовании.
Орлицын тоже поднялся, провожая меня к двери. Его лицо выражало смесь беспокойства и решимости.
— Всегда рад помочь Судебному Бюро, — сказал он. — И, Максим Николаевич… будьте осторожны. Корниловы — не те люди, с которыми стоит шутить. Хоть Дорохов и был опасным противником, но не забывайте, его руки были связаны его же властью во внешней разведке. К тому же он действовал один и был ослеплен жаждой мести.
— Ну, вы мой вклад тоже не принижайте, — усмехнулся я.
— Нет, я не к тому. У Корниловых почти неограниченные ресурсы, огромная сеть связей, и весь род действует слаженно. Это серьезный оппонент.
Я кивнул, оценив его предупреждение. Покидая кабинет, я чувствовал, как папка с документами словно жжет мне руку. Впереди ждало сложное расследование, и я знал, что каждый шаг нужно будет делать с предельной осторожностью.
Выйдя из здания Внешней разведки, я глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Санкт-Петербург уже погружался в сумерки, зажигались первые фонари, отражаясь в водах Невы. Вокруг кипела обычная столичная жизнь — прохожие спешили по своим делам, извозчики зазывали клиентов, а в воздухе витал аромат свежей выпечки из ближайшей булочной.
Сжимая папку с документами, я направился к своему экипажу, припаркованному неподалеку. Кучер, увидев меня, тут же выпрямился и взял вожжи.
— Куда прикажете, господин? — спросил он, когда я забрался внутрь.
— Домой, — ответил я, устраиваясь на мягком сиденье.
Экипаж тронулся, колеса застучали по брусчатке. Я откинулся на спинку, погружаясь в свои мысли. Предстояло тщательно изучить полученную информацию и составить план действий. Дело Корниловых обещало быть сложным. Пока я даже не мог понять, с чего мне начать. Возможно, стоит пойти в лоб и познакомиться с кем-то из них. Посмотрю, кто может быть ближе ко мне и моей деятельности и постараюсь найти общий язык.
Пока экипаж катил по вечерним улицам Санкт-Петербурга, я вновь и вновь прокручивал в голове разговор с Орлицыным. Что-то в этом деле не давало мне покоя. Корниловы, их исследования, связи с Англией — все это складывалось в странную, тревожную картину.
Я снова открыл папку, пролистывая страницы документов и бегло проглядывая глазами. На одной из страниц я остановился, по рукам прошли неприятные мурашки. То, что я увидел там, немного выбило меня из колеи. Потому что теперь в этом деле появился и личный интерес.