Законы Беззакония

Оратор

Но! Понимая цель его действия, я могу предпринять контрдействие, поэтому в этот раз я был готов к такому развитию событий и встретил его мощным прямым ударом ногой. Как же смачно плюхнулся Кирилл! Отлетев, он вдруг приземлился на траву затылком, и, казалось, силы природы встали на его сторону — этот могучий бык вновь поднялся на ноги.

— Хватит, — произнёс я, махнув рукой.

— Хватит!? Мы же только начали! — недовольно произнёс Кирилл.

— Не притворяйся, у тебя глаз залит кровью, а на затылке рассечение.

—

И что? Хочешь сказать, что ты победил? — с яростью в голосе обратился он ко мне.

— Нет, я хочу сказать, что зауважал тебя; у тебя есть дух, в отличие от тех придурков.

— Знаешь, я тебя тоже! Раньше ты вёл себя как трусливый суслик, а теперь сражаешься с улыбкой на лице, как настоящий мужик! — с этим он вновь бросился в мою сторону, нанося размашистый хук, от которого я мастерски уклонился и в ответ метнул апперкот в ребра. Это заставило Кирилла согнуться от боли.

— Хватит, — произнес я, махнув рукой.

— Хватит!? Мы же только начали! — недовольно произнес Кирилл.

— Не притворяйся, у тебя глаз залит кровью, а на затылке рассечение.

— И что? Хочешь сказать, что ты победил? — с яростью в голосе обратился он ко мне.

— Нет, я хочу сказать, что зауважал тебя; у тебя есть дух, в отличие от тех придурков.

— Знаешь, я тебя тоже! Раньше ты вел себя как трусливый суслик, а теперь сражаешься с улыбкой на лице, как настоящий мужик! — с этим он вновь бросился в мою сторону, нанося размашистый хук, от которого я мастерски уклонился и в ответ метнул апперкот в ребра. Это заставило Кирилла скорчиться от боли, а меня — схватиться за руку, неготовую к такому мощному удару, болело всё от костяшек до основания плеча.

— Вот ублюдок! Я думал мы договорились а ты кинулся на меня как бешенный пёс! Вскрикнул я недовольный.

— Потому и кинулся. Да и вообще кажется ты мне ребро сломал!

— А ты мне руку, мир?

— Мир, — согласился он, протянув мне свою руку, которую я, несмотря на продолжающуюся боль, охотно пожал.

Затем, растянув куртку на траве, он беспечно плюхнулся на землю, словно ничего особенного не произошло. Поддавшись его безмятежности, я сделал то же самое.

— Верзила, не хочешь хотя бы кровь остановить? — спросил я, наблюдая, как она струилась с его головы на куртку.

— Х## с ней, не впервой. Ты мне лучше скажи ты куришь? Вопрошал он доставая пачку сигарет из кармана олимпийки.

— Нет. Ответил я, пусть и курил в прошлой жизни как паровоз, ведь это тело явно будет кашлять с непривычки.

— Понятно, отозвался он. Прикурив сигарету ржавой металлической зажигалкой, с надписью "Честь дороже жизни" и гербом губернии, трёхглавым орлом.

—Слушай раны всё равно лучше обработать подожди здесь, я пока в аптечку смотаюсь.

— Лады. Немногословно отозвался Кирилл, затягивая в себя дым, низкопробного табачного изделия.

Сходив в ближайшую аптеку, я купил перекись водорода

с пластырями, и вернулся на пустырь где в разной удалённости от Кирилла лежало уже пять бычков.

— Ну что, Кирюха, сейчас подлатаем тебя! —произнёс я, доставая содержимое пакета.

— Лучше себя подлатай, — огрызнулся Кирилл.

— А я уже, — парировал я, указав на запястье, обмотанное эластичным бинтом. Присев на корточки рядом с Кириллом, поднёс ватку к его веку и продолжил разговор. — Слушай, я понять не могу: сегодня у тебя на лице свежие синяки. Кто умудрился зацепить такую махину, как ты? — вопрошал я, заканчивая с глазом и переходя на затылок.

— Кто, кто, дядя!

— Ты с ним не в ладах?

— Да, после смерти моего отца, его брата, он в ладах только с бутылкой и собутыльниками-бомжами.

— И ты позволяешь ему себя бить? — удивлённо спросил я. — Именно поэтому ты "выпускал пар" на мне? — недовольно буркнул я.

— Артём, ты нормальный пацан, но не лезь в мои дела, — отозвался Кирилл, развернувшись ко мне лицом и бросив яростный взгляд своих карих глаз.

— Почему? Проблемы моего друга — мои проблемы.

— Друга? Ты всех, с кем махался, друзьями кличешь? — недоумевал Кирилл, сменив выражение лица.

— Не-а, только избранных, — парировал я, вскинув палец вверх.

— Знаешь, ты сильно изменился, — произнёс Кирилл, отведя взгляд. — С тобой что-то случилось?

— Да, — ответил я, закатав рукава толстовки и футболки, обнажив жгут на запястье левой руки.

— Ха-ха! Теперь всё ясно… — ответил он, погрустнев.

— Это смешно?

— Немного

— Кирилл, всё же у меня к тебе деловое предложение.

— Какое?

— Пошли твоему дяде наваляем!

— Нет… Как бы там ни было, Борис всё ещё остаётся моим дядей, и я должен это терпеть.

— Ты дурак или как? Реально думаешь что наличие родства даёт ему право избивать племянника?

— Это ты дурак! Произнёс Кирилл вскочив с места. Сам подумай даже если я ему наваляю, и выпну из квартиры. На какие деньги я буду покупать еду? Оплачивать комуналку? Есть идеи Шерлок? Вопрошал он окончательно выйдя из себя.

— Уау! А ты на удивление здраво мыслишь, я то думал у тебя одни мышцы в голове.

— Да пошёл ты!

— Ладно, ладно, остынь, — сказал я, махнув рукой. — У меня есть план, как заработать деньги.

— Какой?

— Не скажу, пока ты не соберёшься с силами и не разберёшься с придурком, что изводит тебя.

— Почему?

— Потому что план рискованный, скорее даже не план, а жизненный путь, на который тебе придётся встать ради заработка, и для того чтобы по нему идти у тебя не должно быть пути назад, — сказал я, чуть не добавив: «как и у меня когда-то».

— Хм, вот как. — Он улыбнулся. — Знаешь, если подумать, моя жизнь и так дрянь, не уверен, что может стать хуже. Чёрт с ним! Пошли!