Законы Рода. Том 12
Шрифт:
В общем, такими вот циклами и набирают мощь воители. А я сам себя этой возможности лишаю, вечно стараясь потратить как можно меньше силы Искры. Ещё и остатки энергии забираю обратно, чтобы оставить возможность использовать техники воителей. Не, ну а что? Вдруг нападут, а я без покрова?! В общем… сам себе враг.
Если просто сидеть и ждать, пока потоки маны преобразят клетки — а так поступают многие, ибо риск минимальный, — то понадобятся годы, а то и десятилетия на прорыв. И это только одна грань развития, описанная этим мудрым стариком. Есть ещё и десятки персональных изменений внутри
У меня вот всё изменяется равномерно вне зависимости от части тела. Каждая клетка идёт к тому, чтобы эволюционировать, стать сильнее, здоровее, защищённее и легче справляться с нагрузками. Хотя есть и кое-что необычное…
Эфир вот изменил некоторые мои клетки вроде лейкоцитов, отчего моя регенерация и иммунная система стали ещё сильнее, но это редкие изменения. В остальном моё тело рассчитывает на энергию воителя и использует её для преобразования и развития. Но мой случай — это лишь один из множества вариантов. У других людей всё может происходить иначе. База та же, принципы и законы роста те же, а вот подход разный.
Энергия может преобразовывать не всё тело сразу, а хвататься за одну конкретную часть и работать с клетками, из которых она состоит. Например, у одного воителя в первую очередь может уйти год на укрепление кровеносной системы, у другого — на укрепление кожных покровов, у третьего — на изменение внутренних органов. Потом переходят к чему-то иному. И так, шаг за шагом, тело преобразуется.
Немалую важность в изменении тела играет и стихия. Преобразования можно даже частично предсказать. Огненная стихия, например, предпочитает изменять кожные покровы для защиты всего остального тела от перегрева. Для нормального функционирования молнии требуется изменённая нервная система и дополнительная защита для внутренних органов, включая мозг. Для применения ветра нужно в целом крепкое тело, чтобы выдерживать перегрузки от увеличения скорости.
В общем, у каждого воителя своя история развития и подход к развитию силы Искры и тела. И самое главное, что я понял, — Искра не терпит полумер и требует выкладываться по полной для максимального развития. Преодоление тягот — вот путь к вершине мастерства воителя. И очень желательно при этом всём не заниматься самоспасением в виде эфирного допинга. Клетки должны напрягаться, испытывать стресс, так что в какой-то момент я перестал себя укреплять эфиром и стал бегать чисто на своих двоих, загоняя выносливость тела в ноль. Стал примерно на одном уровне с Багратионом, а может и похуже в плане физического развития, если откровенно.
Полезное, крайне полезное это путешествие. Даже открыл новую, до этого неизвестную для меня духовную силу, о которой если и говорил кто, так это маги жизни и смерти. Некроманты и целители. Те, кто умеет работать с духами.
Амазонки эту силу развили запредельно. Настолько, что их полные жизни джунгли для монстров и Сеятелей стали лесом смерти. Здесь, куда бы враги ни пошли, духи предков амазонок, духи священных зверей, духи реки и деревьев, полные ярости, праведности, силы, злобы, мести и отваги, незримыми наблюдателями следят за ними. Они дают подсказки друг другу, координируют стражей леса и дают им свои силы во время сражений. Они даже, что удивительно,
В общем, смерть для жителей этих мест — это лишь короткая остановка на пути вечной службы Священному Древу. Эти духи повсюду здесь, и они следуют многовековым заветам, помогают детям леса, оберегают Вайшарес от беды. Если тем надо перейти на другой берег реки, духи с радостью направят свои силы на воздух под ногами своих потомков и создадут невидимый мост. Либо сделают их тела лёгкими, словно невесомые перья. Могут даже создать невидимую руку, взять ей потомка и перенести его на другой берег, нарушая законы физики. В общем, вариантов много.
Это земля чудес. Место, где магия переплетается с ещё одной, не менее загадочной силой, дарованной удивительным Древом. Думается мне, что это Древо, как и Гри, когда-то было обычным мутантом, пока не появились зачатки разума. Потом за тысячи, а может, и миллионы лет приспособилось, развилось и обзавелось помощниками в виде местных племён. Симбиоз мегамутанта, который не желает делиться своими землями, своими джунглями с захватчиками, и детьми леса, что кормят его, следуют его воле, помогают ему защищаться от незваных гостей.
Мадейя не особо стремилась рассказывать о своём «боге». А когда говорила, зерно истины было слишком тяжело рассмотреть за её фанатичными мудрёными речами. Всё, о чём я догадался, было плодом моих интуитивных размышлений на основе наблюдений и десятков прочитанных книг. А ещё я понял одну простую вещь: если на этих землях появится Гри, она умрёт. Если я прав, то Священное Древо никогда не допустит появления конкурентов на своих землях. А Гри более чем достойна стать конкурентом. Её возможности даже меня пугают…
Вообще, меня стало напрягать это состояние эйфории, в которое впала Мадейя после близкого знакомства с Романовым. Да-да! Не он голову потерял, а она! Хотя, может быть, она сама по себе такая… Жизнерадостная. В любом случае мы не лезли не в своё дело и старались не обращать на них внимания, но вчера во время обеда всё немного изменилось…
Мадейя решила, что пора уже поесть чего-то вкусного, и отправилась за какой-то местной костлявой змеюкой с очень, как она сказала, интересным вкусом мяса. Водилась она в изобилии, но только в одной части Амазонии, где мы и проходили. И пока мы во время привала остались одни, Романов огорошил нас признанием:
— Вы можете мне не поверить и посчитать меня сумасшедшим, но… я не хочу, чтобы она возвращалась.
И, естественно, мы стали допытываться. Романов не стал особо скрывать свои чувства в тот раз, хотя вся его натура была против подобных откровений. Уж кто-кто, а Константин не из тех людей, что раскрывает свою душу и мысли другим людям. Тем более таким, как я.
Если убрать весь тот поэтический бред, которым он пытался описать происходящее с ним, а это иначе как первой влюблённостью безусого юнца и не назвать, то выходило, что при виде неё его всего разрывает от счастья и он превращается в собачонку, готовую бегать вокруг Мадейи, собирать цветы, убивать ради неё всех, кто косо посмотрит. Словно ревнивый мальчишка… Но как только она уходила, наваждение словно ветром сдувало.