Законы Рода. Том 3
Шрифт:
— Я бы даже сказала — крыса. Он ещё очень противный.
— А кто тебе нравится тогда, дочь моя? Ты должна понимать, что время идёт и рано или поздно решение придётся принимать, — с другой стороны зашёл Александр Сергеевич в попытке узнать, что творится на душе дочери.
С тренировками ему всё было и так понятно. За недолгие три недели её отряд успели несколько раз загнать в тяжёлое положение. Даже его сильнейший воин, Харитон, признавался, что они едва смогли выбраться из всех этих передряг без потерь. Даже его дочь несколько раз была в большой опасности.
Граф
Елена знала, что надо сказать, чтобы отец остался доволен её ответом. И именно поэтому она говорила о безопасности империи в первую очередь и про собственную безопасности и возможности для выживания во-вторую. И лишь Харитону на обратном пути она по секрету призналась, что поражена силой и мастерством одного молодого самоучки, который толком и магию-то не начал познавать. У него не было даже магического щита, но он не только смело бросался в бой, но и в целом был во время битвы намного полезнее и эффективнее, нежели она. И с этим Харитон был полностью согласен. Он тоже был поражён способностями парня.
«Не знаю, встретимся ли мы снова. Хотя он обещал подумать над поступлением в академию… И если вдруг это случится, я верну ему долг за свою жизнь и спасение, став той, кто поможет ему освоиться. Поделюсь своей силой и властью в стенах академии. А иначе ему будет слишком тяжело… И для того, чтобы действительно помочь, я должна стать сильнее. Намного сильнее! Иначе какой из меня защитник?..»
Глава 7
Я влетел в комнату и оказался под перекрёстным криком противоборствующих сторон. Хорошо, ещё до серьёзной схватки дело не дошло.
— Всем стоять! Жужжа, хватит скакать по комнате! Скоро стены пробьёшь! Фома, не кидайся… Чем это ты кидаешься?! Так, забери обратно головы монстров!.. Кен… Ойё-ё…
И тут я понял, что произошло в моём номере минутой ранее…
Кен скакал по кровати и дивану, громил мебель, уворачиваясь от всего, что кидал в него Фома, и от Жужжы, что решил протаранить противника своего щекастого друга.
— Кен… Медленно положи шоколадку на землю и толкни ко мне. Давай, парень, не глупи… У тебя ещё вся жизнь впереди… — сказал я, медленно присаживаясь на старый ссохшийся паркет.
— Что? Чё эти звери на меня напали?
Дверь за мной открылась, и внутрь вошло «подкрепление», которое тут же застыло, увидев разгром и замерших в разных частях комнаты бойцов «арены».
— Тише, спокойно… Я понимаю, произошла ошибка, все на нервах… Просто слушай меня и всё будет хорошо.
Кен кивнул, и я продолжил:
— Давай, повторяй за мной: присаживайся, руку вперёд вытягивай… Во-о-о-от та-а-а-ак. Да! Теперь медленно отпусти шоколадку. Умница. Теперь поднимись и толкни её…
Я осёкся: стоило шоколадке оказаться на земле, и Фома в мгновение ока умыкнул её и, громко
— Фу-ух… Запомни, Кен. Если ешь шоколад, делишься с Фомой. Хомяком этим ненасытным. Если он ест шоколад, не отбирай. Это может стоить тебе жизни…
— Да убери этого танка хитинового и ничего мне этот хомяк не сделает! Шишками закидает или как сейчас… Кстати! Что это было?
— Ну, знаешь… В моих планах научить его бросаться гранатами, так что враждовать с ним я точно не советую… Пунктик у него на эту тему шоколадную…
— Хорошо хоть не на пиво… Им бы я точно делиться не стал, — с опаской глянул на шкаф перевёртыш и, почесав голову, уставился на всех нас. — А когда пожрать дадут?
— Когда приготовишь! — обрадовал я его. — Заступаешь в наряд по кухне. Картошки почистишь…
— Ж-ж-ж-ж? Ж-ж-ж-ж! — возбудился Жужжа.
— Отставить картошку! Забыл об этом проглоте номер два. Макароны по-флотски сделаешь?
— А как это?.. И что не так с картошкой?
— Жучара этот, хоть уже и не особо похож, но, видимо, был когда-то колорадским. К картофелю он питает особые чувства. Примерно, как хомяк к шоколадкам. Но хотя бы не убьёт за него. Просто будет атаковать тебя, пока не поделишься.
— Святые паруса, как всё сложно!.. — глянул новый член отряд на активно шевелящего усами жука, что начал исходить слюной при упоминании «священного» овоща.
— О, мне нравится твой морской настрой!
— А рецептом поделитесь? Я не слышал про такие макароны… — почесал голову собеседник, и я отправил его к Дубу.
Он всё ещё без рук, зато с мозгами и языком. Вот пусть командует и объясняет.
— Комнате жопа… — прокомментировал Потешкин. — Впрочем, она так даже лучше выглядит, чем до этого.
— Да уж… Придётся заплатить как за аренду всего этажа, видимо… Целым только шкаф, стул и зеркало остались… — оценил я масштаб разрушений, созданный моим фамильярным трио.
Почти весь день ушёл на то, чтобы привести номер в порядок, договориться с Ольгой «Падловной», которая заломила, кажется, тройную цену за эту тридцатилетнюю мебель, и чтобы закупиться одеждой к завтрашнему приёму у главы Центра Ликвидаторов. Впрочем, обо всём по порядку.
Самым главным делом на сегодня был серьёзный разговор с Фомой о том, что случилось с фабрикой. Я решил ему включить на чьём-то ноутбуке несколько видео о том, что произошло, и о том, как это было воспринято людьми. Он ведь всё в целом понимает. Вот пусть и просвещается.
Начали мы с того, что я включил новости про фабрику и пояснил, что можно, а что нельзя делать в городах и деревнях страны. Что это не его шоколад, а владельцев фабрики. Если он хочет иметь бесконечное количество шоколада, то надо купить или построить свою фабрику. А это долго, дорого — и сейчас я никто, чтобы о таких покупках даже замышлять. Нам надо много работать вместе, и когда-нибудь мы станем совладельцами столь сладкого актива.
«А мне пивной завод можно?» — влез посреди разговора с хомяком Кен, за что был послан. На кухню. Ну а мы продолжили.