Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

Фишер Марк

Поэтому Трампу нужно провести работу над ошибками. У него не осталось шансов. Хотя он и говорил, что телесуфлеры должны быть запрещены во время проведения кампаний, теперь он пользуется ими, его взгляд перебегает от одного экрана к другому. В этот момент он был определенно на стороне Израиля. Он выступал против палестинской демонизации евреев. Он напомнил толпе, что он одолжил свой личный самолет мэру Нью-Йорка Руди Джулиани, когда он посещал Израиль спустя несколько недель после атак 9 сентября, и о том, что он был главнокомандующим во время израильского парада в Нью-Йорке в 2004-м, во время вспышек насилия в секторе Газа. Он заверил всех, подметив, что Иванка скоро родит «красивого еврейского ребенка».

Но до того, как речь Трампа заслужила повторяющиеся аплодисменты стоя, в начале его реплик, за шесть

рядов до сцены, один раввин в еврейской молитвенной шали встал и выкрикнул в знак протеста: «Этот человек безнравственен. Он вдохновляет расистов и фанатиков. Он поощряет насилие. Не слушайте его». Это не был порыв страсти раввина Шмуэля Херцфельда, руководящего православной общиной в Вашингтоне. Он боролся с этим решением на протяжении нескольких дней. Он советовался со своим собственным наставником раввином, со своим адвокатом, своей женой и семью детьми. Он сказал детям, что он чувствует себя обязанным сказать что-то, «сказать, «что мы знаем, кто ты, и мы видим тебя насквозь». Его дети попросили его не демонстрировать протест, потому что ему могут сделать больно, но Херцфельд пришел к выводу, что у него нет выбора. Он знал, что может потерять членов своей синагоги (и он потерял). Он знал, что он может быть обвинен в некорректной политической позиции (и он был). Но он пришел к выводу, что Трамп показал себя, как «реальную угрозу нашей стране. Я еще никогда не видел подобный тип политической личности в своей жизни. Он бесстыден в своем стремлении вдохновить насилие. Он сквернословит о людях из других стран. Он открыл дверь для уродства, выползающего из тени».

Херцфельда немедленно увели с арены, и Трамп продолжил речь без каких-либо происшествий. Но на следующий день президент Американо-израильского комитета по общественным связям извинился за речь Трампа, сказав, что она нарушила правила группы относительно личных нападок. Трамп был необычайно сдержан в своей манере выражаться, но он назвал президента Обаму «вероятно, худшим, что могло случиться с Израилем», и он вставил неподготовленное «Да!» во время своего заявления, в котором он отметил, что это последний год нахождения Обамы в Белом доме. Он мог появиться, соответствуя всем требованиям на роль президента, но он все равно оставался Трампом.

В тот день Трамп появился выглядящим и говорящим в обычной манере миллиардера – становясь то игривым, то злым, то страстным, то напористы на совершенно другом событии, на торговой площадке в богато украшенном старом здании почтового отделения на Пенсильвания-авеню, которое он спешно переделывал в Интернациональный отель Трампа. За час до того, как должен был появиться Трамп, очередь из желающих запротоколировать данное событие для средств массовой информации растянулась вокруг района. Появилось несколько сотен репортеров, и возможно, лишь горсть из них была заинтересована в реновации федерального офисного здания девятнадцатого века до размеров роскошного отеля в пяти кварталах от Белого дома. Приманкой же служила возможность забросать вопросами Трампа.

Лязг молотков о металл и жужжание электроинструментов раздавались практически до самого появления Трампа. Затем люди в касках и оранжевых жилетах исчезли, оставив лишь безмятежные звуки фортепьяно, серьезное отклонение от агрессивных, ускоряющих пульс музыкальных подборок Трампа, нацеленных на то, чтобы зажечь толпу во время его собраний. Автомобильный кортеж Трампа прибыл, два сверкающих внедорожника, сопровождаемые четырьмя полицейскими машинами и несколькими полицейскими на мотоциклах. Трамп – сопровождаемый более чем десятком помощников в темных костюмах, пухлым человеком в белом костюме руководителя, двумя строительными рабочими и многими управляющими отеля – поднялся в атриум по дороге, выложенной из фанеры, и устроился перед двумя американскими флагами. Отель, как он пообещал, будет «невероятным, с прекрасным мрамором из разных частей мира. Я думаю, это прекрасно для страны, это прекрасно для Вашингтона».

В течение сорока минут репортеры забрасывали Трампа вопросами, ни один из которых не имел ничего общего с проектом Почтового отделения. Они вместо этого хотели поговорить об отсрочке передачи полномочий, о ближневосточной политике, НАТО, насилии на собраниях Трампа. Трамп принял всех посетителей, а затем спросил, не хочет ли кто-нибудь увидеть этот прекрасный и великолепный

танцевальный зал. Копошащийся ком журналистов и операторов, масса, ощетинившаяся микрофонами и камерами, зажатая в дверном проеме, окружила Трампа словно амебы. Трамп выглядел так, будто не замечает этого. Он остановился, всматриваясь вверх на экстерьер здания в стиле Романского Возрождения, и отметил: «Это окно 1880 года. Сложно поверить, правда? Это особенное стекло. В нем есть патина». Строительные материалы далеко не являлись тем, зачем пришла сюда эта толпа, и он это знал. Это был тот мир, в котором он жил. Остальное же – толчея, люди, скандирующие его имя, политики нации, шиворот-навыворот – было новым и увлекательным, и тревожным тоже. Сейчас он был наиболее вероятным претендентом на пост президента и для своего следующего действа, некоторые люди сказали, что он должен быть достойным этой роли, и все же он знал, что будет тем, кем всегда был.

Золотая лихорадка: Новая земля

В один из июньских дней 2008 года на северо-западном побережье Шотландии толпа обывателей на Внешних Гебридских островах смотрела вверх на приближающийся самолет. Острова, на которых они жили, имели форму, напоминающую средневековую булаву, узкую на южном конце, толстую на севере, распластанную на поверхности изменчивой серо-голубой воды. Большая часть слабозаселенной земли показалась вдалеке, поросшая нескончаемым дерном, поля которого стремились достигнуть рваных скал и каменистых пляжей, среди которых лежала узкая полоска островков. Островитяне ждали, пока «Боинг 727» наклонится в их сторону.

Реактивный самолет был необычным гостем, ничем не похожим на легкие самолетики с пропеллерами или дребезжащие средства Королевской почты, которые часто посещали остров. Перелетев Атлантический океан во время своего путешествия из Бостона, воздушное судно прорывалось сквозь ветер, подпрыгнуло колесами на взлетной полосе и вырулило в сторону небольшого терминала в Сторновэйе, численность населения восемь тысяч человек, главный город острова Льюис. Самолет был модернизирован в соответствии со строгими спецификациями своего владельца, Дональда Дж. Трампа, с Манхэттена. Он содержал спальню владельца, просторные сиденья для двадцати четырех пассажиров, обеденную зону на пять гостей с сопутствующим китайским и хрустальным сервизом, и, на всякий случай, две позолоченные раковины. Единственное слово заглавными буквами, ТРАМП, пересекало фюзеляж. Как только заглох двигатель самолета, подчиненные Трампа начали выгружать чемоданы с его книгами, которые будут розданы островитянам в качестве оберегов. На одном значилось ТРАМП: КАК СТАТЬ БОГАТЫМ, и на другом НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ.

Трамп, одетый в темный костюм, белую рубашку и голубой галстук, который свисал значительно ниже его пояса, густая копна соломенных волос развевается на легком ветерке, приветствовал островитян. Потом он и его попутчики направились к черному Porsche Cayenne и двум BMW Х5 серии. Сопровождающие лица ехали вдоль ветреной дороги семь миль, мимо зеленых холмов, спускающихся к бухте, сквозь район прибрежных домов и маленьких промышленных зданий, пока они не прибыли в серый дом, известный как 5 Тонг, названный по деревне, в которой он был расположен. Трамп выбрался из машины и устремился внутрь. Жилище было настолько скромным, что Трамп оставался внутри только в течение девяноста семи секунд. Фотографии были сделаны, рассказ практически завершен: Трамп посещает место рождения своей матери, Мэри Энн Маклауд.

«Мне очень комфортно здесь», – сказал Трамп собравшимся репортерам. «Когда твоя мать родом из определенной местности, тебе, скорее всего, эта местность понравится. Я чувствую дух Шотландии, но не просите меня описать его. Это было нечто очень сильное от моей матери». В том случае, если кому-то не удалось это заметить, Трамп добавил: «У меня много денег».

Трамп был здесь до этого лишь однажды, когда ему было три или четыре года, и это пребывание выглядело донельзя коротким, почти три часа. Состоялась беседа о превращении Трампом местного замка в роскошный отель. Потом все действие перенеслось в другую часть Шотландии, где, как надеялся Трамп, это далекое напоминание о его корнях поможет ему убедить политиков позволить ему построить массивный гольф-курорт и запустить развитие жилищного строительства на экологически чувствительных землях вблизи Абердина.