Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть
Шрифт:
Почти к самому концу седьмого класса, Фред обнаружил тайный склад ножей Дональда. Фред позвонил отцу Питера, который обнаружил коллекцию своего сына. Родители были без ума от ярости после того, как узнали о поездках подростков в город. Будучи уже взрослым, Питер Брандт будет расценивать такие приключения как ранние признаки независимости и амбициозности, дорога, которая приведет обоих мужчин к славе и огромному состоянию. (Брант стал магнатом бумажной промышленности, издателем и кинопродюсером). Но Фред Трамп, встревоженный поведением сына, решил, что Дональду необходимы радикальные перемены.
За несколько месяцев до начала восьмого класса Дональд будто бы испарился. Питер услышал от друга, что его приятель будет ходить в другую школу. Когда Питер позвонил ему, Дональд голосом,
Дональд приехал в нью-йоркскую Военную академию в сентябре 1959 года, коренастый подросток, сбитый с толку своим новым окружением. В часе езды на севере от Манхэттена, школа была расположена в крошечном Корнуолле-на-Гудзоне, в лагере с традициями настолько жесткими и неумолимыми, что ходили слухи, будто один отчаянный кадет прыгнул в Гудзон, чтобы уплыть к свободе. Вместо вкусных стейков и гамбургеров, подаваемых к столу поваром семьи Трамп, Дональду приходилось сидеть в захламленном зале между другими кадетами и наполнять свою тарелку из общего чана мясным рулетом, макаронами и сыром, и чего-то еще, что студенты называли «загадочной горой», – варево из остатков еды, которые были сильно зажарены и скатаны в шарики. Вместо своей собственной комнаты в огромном поместье он спал в бараках, пробуждаемый каждое утро перед рассветом записью горна, играющего «Утреннюю побудку». Вместо своей собственной ванной комнаты ему приходилось стоять под негабаритным душем и мыться с другими мальчишками. Вместо следования командам своего отца у Дональда появился новый учитель, грубоватый, с торсом, напоминающим бочку, боевой ветеран по имени Теодор Добиас.
Более известный как Доби, Добиас служил во время Второй мировой войны и видел мертвое тело Муссолини на веревке. Как новичок – футбольный тренер и инструктор по тактической подготовке, Доби лупил учеников наотмашь, если они игнорировали его инструкции. Два полдня в неделю он устанавливал боксерский ринг и приказывал кадетам с плохими оценками или тем, у кого были дисциплинарные проблемы, драться друг с другом, независимо от того, хотели они этого или нет. «Он мог быть гребаным придурком», – однажды вспоминал Трамп. «Он мог тебя абсолютно избить. Тебе было необходимо учиться выживать». Взгляд с ненавистью на Доби или намек на легкий сарказм, по словам Трампа, могли привести к тому, что сержант мог «преследовать меня, вы даже не можете представить, как».
Добиаса не заботило, были ли его ученики сыновьями водопроводчиков или миллионеров. Они будут следовать его приказам, без каких-либо надежд на снисхождение. Дональд не был исключением. «В самом начале ему не нравилась идея того, что ему говорили, что делать, вроде заправить кровать, начистить ботинки, почистить зубы, вымыть раковину, сделать домашнее задание, все то, что дети должны делать, когда они являются кадетами в академии с сотней других ребят», – говорил Дональд. «Нас действительно не заботило, приехал ли он из Центра Рокфеллера или откуда-либо еще. Он был просто еще одним именем, другим кадетом, так же, как и остальные».
Основанная в 1889 году ветераном Гражданской войны как отель для летнего отдыха, академия смоделировала свой жесткий кодекс и здание в форме башни вслед за Вест-Поинтом, находящимся в пяти милях на юг вдоль Гудзона. Было зарегистрировано около 450 учеников, все из них белые, за исключением нескольких десятков латино-американцев. Школа не принимала темнокожих до последнего года обучения Дональда. Женщины не прибывали в академию еще десятилетие после этого. Военная академия была местом, где, как гласил школьный девиз, мальчики были «отобраны для совершенствования»; идея состояла в том, чтобы прививать дисциплину и целенаправленность мальчикам, которые приезжали в лагерь бесформенными и неприученными. Требовалось сломать их, чтобы построить заново. Каждый студент получал голубой буклет, названный «Общий порядок № 6», в котором перечислялись различные наказания за различные
Академия предлагала несколько развлечений. Они были ограничены просмотром пьес, где все роли играли мужчины, и старыми фильмами в часовне по вечерам пятниц и суббот. Если в фильме появлялись талантливые молоденькие актрисы, кадеты срывались на одобрительные возгласы и свист, что побуждало командиров назначать наказания в виде изнурительных маршей по плацдарму. Лишь студентам-офицерам с высоким рангом разрешалось покидать кампус группами в полдень воскресенья, хотя кадеты могли тоже покидать его, чтобы пообедать со своими родителями. Фред Трамп часто приезжал повидаться с сыном. Однажды, когда Фред приехал на своем лимузине, управляемом шофером, Дональд слишком смутился, чтобы встретиться с ним. С тех пор Фред ездил сам за рулем своего кадиллака, чтобы проверить сына.
Академия чествовала мужское совершенство посланием, вырезанным над парадным входом в школу: ЧЕРЕЗ ЭТИ ВОРОТА ПРОШЛИ ОТВАЖНЫЕ И ГАЛАНТНЫЕ МУЖЧИНЫ. Когда они не учились и не занимались спортом, кадетам требовалось учиться чистить ружье М1 или снаряжать миномет. К физической жестокости или словесным оскорблениям относились терпимо, даже поощряли. Дедовщина была частью жизни новоприбывших, с избиением старшеклассниками новых кадетов ручками от метел до принуждения их стоять одетыми в полную форму над радиаторами или в душевых кабинах, заполненных горячим паром до тех пор, пока они не теряли сознание. Майкл Скадрон, близкий друг Трампа в академии, рассказал, что его собственная дедовщина достигла пика, когда старшеклассники приказали ему поцеловать талисман школы – осла – «в зад».
Дух сотрудничества захватил его, когда он узнал, как овладеть академией. Он выигрывал медали за чистоплотность и порядок. Он обожал соревноваться в победе за самую чистую комнату, самые блестящие ботинки, и лучше всего заправленную постель. Впервые он гордился своими оценками; он испытывал злость, когда его партнер по обучению получал оценку выше за тест по химии, даже ставил вопрос о жульничестве. Дональд также научился справляться с Добиасом, показывать силу – особенно в спорте – без того, чтобы выглядеть принижающим сержанта. «Я вычислил, чего будет стоить переманить его на свою сторону», – говорил Трамп. «Я использовал тактику по отношению к нему. Помогло то, что я был хорошим атлетом, так как он был тренером по бейсболу, а я был капитаном команды. Но я также научился играть им».
Для таких же кадетов Трамп мог быть дружелюбным, отчужденным или дерзким, однажды сказав Джеффу Ортэнуа, «Однажды я буду знаменитым». Встречая одноклассников первый раз, он любил спрашивать: «Чем занимается твой отец?» Большинство друзей Дональда знало о том, что его семья очень богата, потому что он постоянно говорил о бизнесе своего отца. Дональд сказал Дэвиду Смиту, соседу по комнате в его последний учебный год, что состояние Фреда Трампа удваивается каждый раз, как он заканчивает проект. «Он был уверенный в себе и очень сладкоречивый, верьте или нет, будто он знал, что он просто проводит время до тех пор, пока не отправится куда-то лучше», говорил одноклассник Майкл Питков. Несмотря на достаток, вкусы Дональда обычно были плебейскими. В затихающие месяцы управления Эйзенхауэра, в культуре, определенной схожестью, Дональд в комнате своего студенческого общежития в основном использовал проигрыватель, чтобы послушать альбомы Элвиса Пресли и Джонни Матиса. Иногда Дональд вкручивал ультрафиолетовую лампочку в светильник и объявлял соседям по комнате, что они будут загорать. «Мы собираемся на пляж», – говорил он.