Законы войны
Шрифт:
Иййака на’буду ва иййака наста’ин
Ихдина ссыраталь мустак’ыим
Сыратал лязиина ан’амта 'аляйхим, гайриль магдуби аляйхим ва лядолин.
Араб молча стоял рядом. Он знает ислам лучше, чем я, и может даже совершить полный намаз, не запнувшись ни в едином слове, но он читать фатиху не станет. Потому что он сын казака, и он просто ненавидит их. Простое и страшное, не оставляющее двояких толкований чувство – мы или они. А я, дворянин и сын дворянина, потомственный дворянин, пытаюсь их понять. Возможно, напрасно. Если сравнивать меня и Араба – то он охотник, я – скорее
Прощай, Юсеф. На том свете тебе воздастся по делам твоим – и за доброе, и за дурное. Прощай. Я надеюсь, что твои добрые дела все же перевесят, что ты успел совершить и их достаточно, будучи полицейским и защищая и оберегая людей. Ты был достойным врагом и настоящим мужчиной. И я постараюсь сделать все, чтобы твои дети выросли в лучшем мире, чем тот, который ты покинул. В мире, в котором не будет места лжи и ненависти. По крайней мере – не в таком количестве…
– Господин адмирал…
– Сифонит, господин ротмистр? – не оборачиваясь, спросил я.
Я обратился к нему – потому что больше было не к кому. Но, не доверяя ему, я попросил лично обязанного мне человека с Баграма выделить вертолеты. Он и выделил – ударный вертолет и еще один, с группой спецназа ВВС, занимающейся поиском и спасением. Это их снайпер работал по площади. И я ничего и никому не сказал об этом.
Но я все же поставил в машину камеру от обычного автоматического видеорегистратора. И вывел сигнал от нее на ноутбук, который передал ротмистру. Так что он видел и записывал все. И вооруженных людей в полицейской форме, прибывших на обмен заложниками, – тоже.
– Я бы хотел… просить извинения.
Я повернулся:
– Кто?
Ротмистр опустил голову:
– Мой подсоветный. Его уже задержали, попытался скрыться…
– Он был в машине?
– Да, он. Тварь, змея подколодная. Прошу простить за сказанное днем ранее. Вы делаете нужную работу и вносите вклад в наше общее дело.
– Я принимаю ваши извинения, ротмистр. И выше голову. В конце концов – вы тоже вносите свой вклад, и он – не менее весом. Правда за нами. И рано или поздно мы победим.
– Честь имею, господин адмирал, – бывший морской пехотинец отсалютовал мне полным салютом.
– Честь имею, господин ротмистр…
Морской пехотинец, ставший жандармским офицером, русский человек, которому бы стоило выбрать другую работу, но он выбрал эту и делал ее с честью – по-уставному повернулся и пошел к полицейским машинам.
Мы молчали.
– Беда… – первым выразил свои мысли Араб, – никогда такого не было.
– Беда, – согласился я, – руки как?
– Да заживают. Есть тут у меня такая штука… ее мне друг прислал. С Сокотры [91] . Кровь семи братьев называется…
91
На Сокотре, стратегически важном острове на входе в Красное море – находилась база ВВС России и катерная база ВМФ России, это была крайняя точка присутствия в регионе, дальше уже присутствовала Священная Римская Империя.
– Ладно нам, татарам. Аскер звонил – ты уверен, что это он?
– Вот вам крест, – по-старинному забожился Араб.
– А телефон?
– Левый какой-то.
– О чем говорил?
– Что жив. На полпути. Сейчас перезвоню…
Араб достал телефон – и в этот момент, там, в той стороне, куда ушел ротмистр, в трех десятках метров от нас глухо громыхнул взрыв, и ударная волна свалила нас на землю…
В
Я начал подниматься… руки дрожали, все тело было как чужое, налитое водой. Пикап, который прикрыл нас, устоял – но рядом лежал навзничь полицейский, а чуть дальше стояла еще одна полицейская машина, в которой не было ни единого целого окна, у которой был оторван багажник, и рядом, через медленно оседающую на землю, поднятую взрывом дымную мглу были видны куски тел и что-то горело.
Килограммов пять, не меньше…
Мне удалось встать на колени… рядом зашевелился Араб. Я помог ему повернуться, он закашлялся, сплюнул. Все было покрыто мелкой, серой пылью, как пеплом. Выли сигналки – но их звук раздавался как за километр. Криков людей и вовсе не было слышно.
Я потряс Араба за плечо.
– Цел?
– Да! – крикнул в ответ он. Он смешно разевал рот, а слышно его было совсем плохо.
– Уходим отсюда! Уходим!
Помогая друг другу, мы поднялись на ноги и побрели прочь…
Вечером Радио Кабула сообщило о том, что во время полицейских учений в толпу удалось проникнуть смертнику, который подорвал взрывное устройство. В результате этого погибли шестнадцать полицейских и сорок гражданских лиц. Случившееся назвали самым кровавым терактом в Кабуле за последние три года. Среди погибших оказался начальник пятого отдела в кабульском полицейском управлении, полковник Ага со своим советником, ротмистром жандармской службы Балуевским.
Ни слова правды – кроме количества погибших – в этом сообщении не было.
Афганистан
Дорога на Кабул
3 ноября 2016 года
Полковник Раджаб чувствовал себя так, как чувствует себя охотничья собака на гоне. Все-таки он был неплохим полицейским псом, натасканным. А враг был рядом, он это чувствовал…
Утром поднявшиеся беспилотники почти сразу обнаружили машину, она стояла рядом с одним из укреплений, которые возвели русские караванщики – караван-сараем это было нельзя назвать, настоящая джанги, то есть полевая крепость, даже построенная по афганским правилам фортификации [92] . Не надо быть большого ума, чтобы догадаться, что русист укрылся тут. Возможно, он ранен.
92
В отличие от европейских рыцарских крепостей – афганские чаще всего представляют собой гигантский многометровый вал земли, скрывающий внутренние постройки крепости. Высокие каменные прямые стены афганцы строить не умели, да и материала на это у них не было. Нет у афганских крепостей и рва с водой – вода в Афганистане редкость и ценность.
Вот только была небольшая проблемка.
Машину обыскали, нашли там гору оружия, снаряженные магазины, гранаты. Полковник признал машину своей и с тем пошел со своими людьми к главному входу, дабы обыскать крепость и найти скрывающегося русиста.
Только его в крепость не пустили.
Сначала он не поверил в это. Его, полковника королевской полиции, не пускают! Потом он пришел в ярость. Потом он увидел пламегаситель пулемета «ДШК», направленного прямо на вход из бетонного капонира, и ярость его поугасла. Он только приказал пригласить старшего по званию, чтобы разобраться с ним.