Законы войны
Шрифт:
– Первый раз, что ли?
– При таких обстоятельствах – первый. Кто-то что-то знал. А кто мог знать про все про это…
– Господин адмирал…
– Не надо, не надо. Ты в каждом уверен?
– Да как в себе!
– Ты забожись еще. Время такое сейчас – доверять никому нельзя. Совсем никому.
Араб утер пот с лица.
– Если так, то звиняйте покорно, но я обратно поеду, Ваше Высокопревосходительство. Потому как нельзя так. Лучше я в станице сидеть буду, землю пахать, оженюсь мабуть, чем пулю в спину от своих же ждать.
– Ожениться – это дело хорошее, это хорошо. Да ты не вставай на редан [60] ,
60
Выход скоростного торпедного камера на максимальный ход, когда большая часть корпуса висит в воздухе.
– Я уверен в каждом.
– Ну-ну. Этот твой архаровец, который в больницу не захотел.
– Этот? Да он самоход первостатейный, вот я его встречу. Но вы не думайте, я его сам учил. Нет в нем гнили.
– Тебе видней. Пошли на воздух. Небо здесь какое…
– Небо Божье, а на земле сущий ад.
– Оно так…
Они вышли один за другим из затхлого мрака подземных коридоров на свежий воздух. Навстречу кто-то шагнул, Араб схватился за пистолет, накрученный тяжелым разговором. Но тут же расслабился, опознав человека.
– Что случилось?
– Аскер сбежал…
Это был подъесаул.
– Сбежал? – недоуменно спросил Араб.
– Так точно. Из больницы. Я ожидать остался…
– Может, его положили?
– Никак нет, у врачей спрашивал…
– Вот же с…нок! – вызверился Араб, – машина на месте?
– Так точно.
– Гаденыш. Ничего, придет – поговорим. За мной…
– Полковник…
Араб недоуменно остановился – адмирал очень редко называл его так.
– Полегче. Если бы он был врагом – уверен, он бы придумал что-нибудь поумнее, чем тупо сбегать из больницы. Но его могут использовать вслепую по молодости лет, такое очень даже возможно. Если это так, нам надо понять – кто. Начинайте с утра, сейчас не надо, в ночь по городу рыскать. Ясно?
– Ясно… – раздосадованно поговорил Араб, – все равно уши оборву… П…ец!
С психа – Араб использовал выражения, которое давно уже забыл, которое он помнил еще по срочке. Ведь для Араба, хоть он и сам себе не признавался – Аскер уже был как сын, которого у него не было и, наверное, уже не будет. Вот такая вот веселая жизнь…
Афганистан, близ Кабула
Международный аэропорт, госпиталь Вечер
2 ноября 2016 года
Несколькими часами ранее
Небольшой, неприметный «Морозовец» остановился около главного корпуса госпиталя, развернутого в пределах видимости Кабульского международного. Два человека – молодой и постарше – прошли в приемный покой, показав на входе военные карточки –
– Дальше сам я… – Аскер сделал знак рукой, – дорогу знаю…
Молчаливый подъесаул прошел к кофейному аппарату, в приемном покое одной из лучших в мире больниц, специализирующихся на пулевых ранениях и минно-взрывных травмах. Эта больница примыкала к Кабульскому международному аэропорту для быстроты доставки раненых, и принимали здесь всех, в том числе и афганцев…
Сашка прошел по первому этажу, огляделся – тихо. Нырнул под лестницу, достал швейцарский офицерский нож с набором инструментов.
Замок открылся меньше чем через минуту…
Вот и хоккей…
Аккуратно закрыл за собой дверь. Был вечер, но было еще светло – лето, однако. Солнце не так сильно жарило.
На полпути – подкатил внедорожник, ствол крупнокалиберного пулемета был нацелен прямо на него.
– Дреш [61] !
Аэропорт охраняли казаки на последних четырех месяцах ходки, волки из волков, и шутить они не любили и не умели.
61
Стой! (типичная для Афганистана команда, как наше «руки вверх!»).
Сашка послушно опустился на колени, подняв руки
– Свой я! Русский!
Двое казаков, страхуя друг друга, приблизились. Один стянул руки пластиковыми наручниками, хвосты которых болтались на поясе у каждого, по несколько штук зараз, потом начал обыск. Второй сместился и постоянно держал его на прицеле. Вроде все нормально, но косяки есть: внедорожник приблизился слишком близко, гранату кинуть или пояс шахида подорвать – запросто и их заденет. Пулеметчик не отвел ствол в безопасное положение, так и целится. Но Сашка-Аскер этого говорить не стал, чтобы не заработать по башке. А она и так болела…
– Пистолет! – резко сказал казак.
– Его тут каждый первый носит, – резонно возразил Аскер, – удостоверение в нагрудном кармане, справа.
Несмотря на то что они числились в действующем резерве, документы прикрытия были выправлены им в полном объеме, включая и отметку – «вездеход» в офицерскую карточку. Аскер по документам прикрытия числился штабс-капитаном.
Казак прочитал удостоверение, принюхался.
– Свой своему завсегда брат… – сказал он, – ты, военный, охренел совсем или как, по запретке как по асфальту. Наш снайпер дважды разрешение запрашивал, пожалели тебя. Из госпиталя, что ли, смотался?
– Оттуда…
– А пьяный чего?
– Не пьяный я.
Казак перерезал пластиковую ленту наручников, вернул документы и пистолет:
– Ну-ну… Счастливо оставаться.
– До главного здания не подбросите?
Казак хмыкнул:
– Дяденька, дай закурить, а то так жрать хочется, что переночевать негде? Ладно, садись… ортодокс.
Слово «ортодокс» казак вычитал из книжки, которая каким-то чудом попала на горную базу, – и оно ему понравилось…
В главном зале аэропорта Кабул Сашке нужна была камера хранения. В любом аэровокзале есть камера хранения, верно? И стоянка для машин, которые остаются здесь надолго, тоже есть. Все это очень нужно…