Законы высшего общества
Шрифт:
Глава 5
— Я никуда не поеду, потому что у меня, карамба, великое горе — меня бросил мужчина, и я унижена, растоптана и сломлена! — почти на полном серьезе кричала Настя на Свету, приятельницу.
Света звонила ей уже третий раз — уточняла, будет ли Настя на великосветском приеме в честь открытия магазина знаменитого нью-йоркского дизайнера одежды.
Настя бы пошла. Несмотря на равнодушие к этому самому дизайнеру и ко всем дизайнерам США вообще — их моду она модой не считала, разве что Марк Джейкобс имел право продавать одежду по той цене, которую
Настя бы даже надела итальянское платье — в укор скучным, как передачи Гордона, вечерним нарядам от этого американца.
Но ей не хотелось уезжать из своего рая. Ей нужно было набраться сил перед тем, как с трамплина рухнуть в жизнь.
Перед тем как она узнает, что же такое ее писатель. Ее Автор.
Только она попрощалась со Светой, телефон зазвонил снова.
— Да! — рявкнула уставшая от переговоров с неугомонной подругой Настя.
— Плохие новости, — без предисловий выдала Маша.
— Ну? — у Насти перехватило дыхание.
— Гранкин упирается.
— Во что упирается?! — воскликнула Настя.
— Настя, мы ему позвонили, сказали, что прочитали его книгу…
— Вы сказали, что это лучшая книга в мире? — уточнила Настя, которая считала лесть самым действенным оружием против любого невротика.
— Конечно. Но он говорит, что уже имел опыт работы с киношниками и ему не понравилось.
— В каком смысле? — нахмурилась Настя.
— Сняли плохой фильм.
— Блин, ну и что?! — возопила Настя.
— Его невозможно уговорить.
— Маша, дорогая, нет ничего невозможного, — прошипела Настя. — Может, ты плохо уговаривала?
— Я хорошо уговаривала, — не повышая голоса, твердо ответила Маша.
Н-да.
— Ладно, дай мне его телефон, — попросила Настя.
Записала номер и немедленно позвонила.
Ответил приятный мужской голос. Сексуальный голос. Голос, возбуждающий всякие разные фантазии.
Но голос — это всего лишь колебания воздуха. Однажды Настя минут пять преследовала в магазине голос, а когда увидела владельца, говорящего по телефону, только что рот не открыла от изумления — дивный, чарующий баритон принадлежал гаденькому молодому человеку, взопревшему блондинчику с внешностью бледной поганки, одетому в бежевую рубашку и бежевые слаксы. Сочетание всего бежевого убивало в Насте все чувства.
— Я слушаю, — произнес Гранкин.
— Максим? — поинтересовалась Настя.
— Да.
— Добрый день, меня зовут Анастасия Устинова, вам недавно звонила моя помощница Маша со студии «Мираж»…
— Да-да, помню.
— Максим, вы извините, но я просто хотела лично услышать ваш отказ.
— Анастасия,
К «подобным предложениям»!
— Максим, мне бы очень хотелось выразить вам свое восхищение. Вы потрясающе талантливы. Я прочитала роман на одном дыхании и сейчас еще раз читаю. Это бесподобно.
— Благодарю, но…
— Максим! Я вас не уговариваю. Честно. Но, может, мы могли бы познакомиться? Вдруг мы с вами что-нибудь придумаем?
Он молчал. Думал, что ли? Черт! Да с ней половина страны мечтает познакомиться, а этот дундук!..
— Я бы хотела пригласить вас за город — у меня в следующие выходные намечается небольшая вечеринка, шашлыки, будет всего человек десять… — Настя назвала фамилии известных телеведущих, режиссера, получившего «Пальмовую ветвь» в Каннах, крупного издателя, пары актрис.
Конечно, это походило на дешевое бахвальство, но раз уж этот негодяй ведет себя так, словно ему навязывают кокаин в туалете дорогого клуба, то все средства хороши. Вдруг сработает?
— Анастасия, спасибо большое, можно я вам позвоню на неделе? — отозвался, наконец, Максим.
Вот сукин сын!..
— Конечно, — вежливо ответила она.
Нажав отбой, Настя еще некоторое время смотрела на трубку, словно ожидала, что оттуда послышится «Я пошутил! Это был розыгрыш!», но трубка молчала, и Настя, уже ощущая приступ бешенства, набрала номер того самого крупного издателя, обещанного Гранкину. Во-первых, нужно было пригласить его на пикник, а во-вторых, выудить сведения об этом, мать его, гении.
Издатель, Михаил Еремин, ничего внятного не сказал. Говорил больше об издателях Максима — как обычно, обвинял конкурентов в беспомощности и недальновидности, хотя признался, что хотел автора переманить, но на переговоры тот не пошел — заявил, что ему не предложили ничего настолько особенного, чтобы ради этого можно было начинать всю эту суету.
— Г-хм! — громко хмыкнула Настя, положив трубку на стол.
Радужная картина творческого романа омрачилась. Видимо, автор был с придурью.
Не он первый.
Правда, если этот сукин сын не перезвонит или перезвонит и откажется, ей придется либо грохнуть его, либо нанять частного детектива и раскопать о нем нечто шокирующее — чем можно шантажировать этого барана.
Ну, а на крайний случай можно его совратить. Если он, конечно, не импотент, что вполне вероятно — судя по уровню его возбудимости от хороших новостей.
Может, пойти на это торжество в честь американской моды? Броситься в пучину светской жизни, забыться-напиться, остаться в Москве и назло Боре сняться для светской хроники с каким-нибудь Алексеем Чадовым?
Настя никому бы не призналась, что втайне читает все колонки сплетен — от журналов вроде «ОК!» до подозрительных интернет-ресурсов, что пестрят заголовками «Лев Лещенко на грани жизни и смерти : Вчера на юбилее известного певца друзья преподнесли Льву Лещенко необычный подарок — щенка филы бразильеры. Долгожитель нашей эстрады признался, что едва не заработал инфаркт, когда увидел животное — это ведь одна из самых крупных собак в мире… ». Что-то в этом духе.