Законы высшего общества
Шрифт:
Вышло не очень дипломатично, да.
Антон подумал.
— Не готов с вами согласиться, — твердо ответил он. — Мы рискуем прийти к недопониманию. А ведь вы же великая актриса, и я уверен, у вас получится вжиться в любой образ.
Ах, вот так?! Значит, Галя приобретена с полным пакетом услуг, каждая из которых прописана отдельной строкой, и, если раб нарушает дресс-код, его, раба, шлют на галеры — как можно дальше от большого кино?
— Ну, тогда, я думаю, мне придется пересмотреть нашу стратегию, — нежно улыбнулась она. — А также
Антон еще долго угощал ее закусками, чаем, дорогим шоколадом, они обсуждали сценарий, беседовали на вольные темы — и все это с улыбочками, прямо-таки со старосветской любезностью, но между ними сверкали молнии и даже, временами, гремел гром. Сухая гроза — ни капли крови не упало на землю.
— Галь, давай встретимся в «Боккачино»! — прокричала Настя в трубку и отключилась.
— Галя, извини, но он — вонючка! — воскликнула она, с такой силой швырнув сумку на стул, что тот перевернулся.
Обождав, пока проходивший мимо официант поставит мебель на место, Настя продолжила:
— Я была послана со своими идеями к чертовой матери!
— Ага, — кивнула Галя.
— Галь, ну, что ты спишь?!
— Настя, я просто хочу напомнить, что ты обсуждаешь не только моего мужчину, но и человека, который платит тебе зарплату, — выдала Галя. — Так что тормози на поворотах.
— Ладно, — кивнула Настя, которой в пылу гнева показалось, что Галя на ее стороне. — Пойдем другим путем. Ира знает твои размеры?
— Вроде, — Галя пожала плечами. — Ты что-то придумала?
Придумала. Еще как. Не получается облагородить Галю? Да и ладно! Ничего, сделаем из нее «женщину-мечту» — Антон закачается. Все проститутки мира покажутся ему жалкими офисными крысками!
Памелы Андерсон из нее не выйдет — да и не надо.
— И я бы не хотела, чтобы твои дальнейшие сочинения влияли на мою личную жизнь, — барским тоном добавила Галя.
— Не волнуйся, — елейно произнесла Настя. — Ни в коем случае!
В машине Настя сразу же набрала номер Иры.
— Помнишь Монику Белуччи в «Добермане»? — спросила она у стилистки. — Кожаные сапоги, трикотажные мини-юбки, леопард и все в таком духе? Нужен образ шлюхи, не карикатурный, но такой роковой — роковой на грани фарса. Понимаешь? Чтобы это было ужасно, но стильно! Ир! Ты не имеешь права меня подвести! Если все получится, я метровыми буквами напишу в титрах «Костюмы — Ирина Маневич» и задержу этот кадр на пять минут! Да не вру я! Я же продюсер! Давай, целую! Да, очень быстро! Срочно-срочно!
Разумеется, Антон был счастлив. Он получил самую вульгарную шлюху во Вселенной. Кристина Агилера сморкается в собственные трусы и глотает «прозак» банками.
Но это был образ. Даже Насте он нравился. Перед тем как показать Гале ее новый гардероб, она сама все померила и решила, что это весело.
Придется в сотый раз менять сценарий — теперь это будет фарс, но что делать?
Максим, которого она попросила доработать сюжет и диалоги, как-то весь сморщился и прогундел:
— По-моему,
— Кто? Кто ждет? — воскликнула Настя.
— Ну, Галя. Антон.
— Это будет хит. Чего от Галиной книги не ждет никто, — заверила его Настя. — Так что, Макс, отойди со своим дегтем от моего меда!
Глава 21
Лежачего не бьют! Не бьют! Это несправедливо, нечестно и просто свинство и подлость!
Черт-черт-черт!
Дышать было тяжело настолько, что Настя уже потянулась к телефону — «Скорую»! — но внезапно пришла в себя.
Ну и ладно. Ничего страшного. В конце концов…
Когда это началось? Месяц назад?
О, боже… Завтра ведь у нее премьера! Как она туда пойдет? На костылях?!
Однажды они лежали с Максимом в кровати — после секса, нежные, ласковые, как щенята, волосы у Насти сбились в жуткий ком — она вернулась со съемок и не успела помыть голову, и Максим увиливал от ее жестких колючих волос, но она не давала ему уйти — прижималась к нему и целовала в шею.
— Настя, а ты бы могла мне изменить? — спросил он.
— В смысле с другим мужчиной? — уточнила она.
Он кивнул.
— Не подумай, что я увиливаю, но почему ты спрашиваешь? — она оторвалась от его шеи и подперла голову рукой.
— Ну… — он пожал плечами. — Мы с тобой сколько вместе?
— В общем и целом?
Он снова кивнул.
— Почти полтора года. И что?
— Ну, я подумал, а вдруг тебе встретится мужчина… Ты же девушка темпераментная. И эти съемки, партнеры…
— Ма-акс… — она прижалась к нему. — Я тебя умоляю! Это же работа. Ра-бо-та. Да и я давно не девушка. Я хочу только тебя.
— Это честно?
— Честно!
Настя умела любить, пока человек находился в пределах видимости. К тому же она к нему привыкла. В самом лучшем, замечательном, возвышенном смысле слова. Даже далеко от него Настя помнила его запах. Знала каждый миллиметр его кожи. Могла узнать каждую родинку.
Но, главное, секс — уже почти семейный, рутинный секс становился все лучше и лучше. Если у нее возникало желание, она представляла только Максима. Ну, позже в фантазии мог внедриться Роберт Карлайл или Билли Айдл — но вначале только он, Максим Гранкин, известный писатель.
Максим стал звездой. Новую книгу выпустили стартовым тиражом сто тысяч экземпляров. Допечатывали. У него был фан-клуб. Его снимали для «GQ», «Плейбоя», «Максима», он даже попал на обложку «Эсквайра» — а уж что может быть круче?
Максим рекламировал японский внедорожник и швейцарские часы.
Он уже не стеснялся фотографироваться для светской хроники — они с Настей были на равных.
И, надо признать, они замечательно смотрелись.
А когда поговаривали, что это она его «раскрутила», Настя морщила нос, но про себя признавала: «Да, это так!» Конечно, Макс — талантище, но где бы он был без нее? На одной пятой пути к славе.