Закопанные
Шрифт:
Ходжа и Зажим переглянулись.
– Березовый сок хотя бы очищать не нужно, – вытирая пот со лба, произнес Сава.
Уголовники приблизились к дереву. Из надреза выглянула прозрачная капля. Повисев секунду на осколке камня, она, блеснув на солнце, сорвалась в траву.
Зажим мгновенно приник к березе, жадно раскрыв рот.
– Ешь вода и пей вода, – засмеялся Ходжа. – И срать не будешь никогда! Оказывается, не такой уж ты и валенок, Сава!
Толстый зэк смутился.
– Конечно,
Таким же способом Сава сделал еще одну насечку с другой стороны ствола. Зэк успел лишь присесть перед драгоценным источником влаги, как неожиданно откуда-то издалека донесся мерный шум. И доносился он с воздуха.
Сава застыл на месте. Не прошло и секунды, как его мозг, словно принтер, выкатил лист с одним-единственным словом: «вертолет». Он с надеждой задрал голову.
Шум приближался, уже слышались характерные звуки работающих лопастей винтокрылой машины.
«Плюх-плю-плюх!..»
Зажим, посерев от страха, прижался к березе.
– Тихо, – прохрипел он. – Всем молчать! Глотку перегрызу, если что!!
Ходжа вытер грязной рукой губы, поблескивающие от березового сока.
Вертолет постепенно удалялся, и вскоре все стихло.
– Все, привал окончен, – хмуро проговорил Зажим. – Подъем – и вперед.
Сава с сожалением взглянул на сочившийся из надреза сок – он даже не успел утолить жажду. Обмакнул подушечку толстого пальца в прозрачную дорожку, лизнул. С губ сорвался вздох.
– Шевелись, – бросил Зажим, толкнув его в плечо. Сава вжал голову в плечи и безропотно поднялся на ноги.
Никто из них не заметил, как Нос ухмыльнулся, обнажая обломки почерневших зубов.
Спустя 5 часов
– Слышь, Ходжа!
Зэк, идущий первым, оглянулся. Зажим толкнул Носа, следовавшего за Ходжой.
– Ну?
– А почему тебе такое погоняло дали?
Уголовник осклабился:
– Про Ходжу Насреддина слышал?
– Ясен хрен.
– Ну и вот, – ответил Ходжа и отвернулся, продолжив путь.
Зажим хрипло хохотнул.
– Насреддин, говоришь? Так тот вроде еще тот перец был. Нае…л всех подряд, даже главных беков, падишахов и прочих всяческих фраеров.
– И что? – вяло отозвался Ходжа, словно чувствуя подвох.
– А ты тормоз. И тупишь постоянно.
Ходжа криво усмехнулся. Он не хотел отвечать Зажиму. Этот крепкий, прожженный жизнью зэк напоминал ему гранату с выдернутой чекой, которую сжимали уставшие исцарапанные пальцы. Только рука дрогнет, все, всем кобздец. Вот если бы такое сказал Сава или Нос…
– Ходжа Насреддин был уважаемым пацаном, – продолжал развивать свою мысль Зажим. –
Ходжа глубоко вздохнул, пытаясь держать себя в руках. Если бы они сейчас сидели в хате в присутствии других зэков, едва ли Зажим позволил бы себе подобный базар. Потому что за каждое слово нужно уметь держать ответ. Но сейчас… сейчас ситуация была несколько иная. А вступать в прямой конфликт с Зажимом, который физически сильнее его, он не осмеливался.
Ходжа исподлобья взглянул на заключенную, которая молча брела рядом с Зажимом. Он нахмурился. Мимолетная тень воспоминаний скользнула где-то в глубине сознания, и он мучительно размышлял, что бы это значило.
И вдруг его передернуло, словно он случайно коснулся оголенного провода во время починки розетки.
Где-то он видел раньше эту бабу. Стопудово.
Вот только где?! И при каких деталях?
Зэк встряхнулся, словно собака, вылезшая из воды на берег.
– Вон еще одна зарубка, – где-то слева, развеивая его воспоминания, проклюнулся голос Савы. – Это, кажется, восьмая по счету.
Зажим недоверчиво оглядел громадную сосну, сплошь покрытую застарело-белесыми потеками смолы.
– Да и пес с ней, с зарубкой, – мрачно произнес он. Он выглядел измотанным. – Мы уже тут целый день крутимся, как хомяки в коробке. И все зря. По кругу, наверное, ходим.
– Нет, – покачал головой Сава и вытянул руку, указывая куда-то поверх деревьев. – Смотрите на солнце. Видите, где закат? Мы идем прямо.
– И что? – повысил голос Зажим. – Кто ответит, что эти зарубки Доктор вообще делал?! Может, тут егерь местный деревья метит?! Или охотники?!!
Сава сконфуженно замолчал.
Ходжа устало сел в траву.
– Зажим, сбавь обороты. У нас че, выбор есть? Хочешь, можем обратно на дорогу вернуться. Там нас ждут, причем с радостью. И напьешься, и наешься до пуза… «А в тюрьме щас ужин… Макароны!» – процитировал он Али-Бабаевича из «Джентльменов удачи».
И без того землистого цвета лицо Зажима потемнело еще больше.
– Борзеешь, Ходжа?!
Он скрипнул зубами и, тяжело волоча ноги, приблизился к зэку.
Ходжа почувствовал, как по спине заструился ручеек холодного пота.
– Нет, Зажим. Но и ты не беспредельничай. Тут все равны.
Рот Зажима разъехался в жуткой улыбке, словно могильная яма.
– Угу. Прости, босяк, спорол косяк. Про равенство вспомнил? Что ж ты тогда с Носа «браслеты» не снимешь? Что ж ты тумаки Саве отвешиваешь и бабу за сиську щиплешь? А? Твоя она, что ли?
– Слушайте… – тихо позвал Сава.