Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
С дальнего края поляны раздался сухой смешок Эльминстера, прозвучавший выше, чем должен был из–за юных голосовых связок Амарун.
— Может, я и старик, парень, но со слухом у этого молодого тела всё в порядке. Раз уж об этом зашла речь, я верну тело ей, чтобы вы двое могли поцеловаться и поласкать друг друга, притворяясь, что вы одни.
Арклет сурово посмотрел на Эльминстера — по крайней мере, попытался. Ему сложно было наградить свою возлюбленную подобающе гневным и презрительным взглядом, даже когда она улыбалась кривой ухмылкой
Лорд прекратил эти попытки, снова вздохнул, и опустился на колени у костровой ямы, раскладывая дрова, чтобы Шторм развела огонь. Обычно заботу об огне Делькаслы оставляли слугам; его познания заканчивались на том, что нельзя просто свалить дерево в кучу.
— Думаю, мне проще будет с этим смириться, — сказал он среброволосой леди, — когда я узнаю, кто — или что — такое Мистра. Для меня это всего лишь имя из далёкого прошлого. Мёртвая богиня, которая однажды правила или исказила всю магию.
— Тебе многое предстоит узнать, — мягко ответила Шторм.
Арклет кивнул.
— Это я охотно признаю, — он протянул её несколько расколотых на меньшие части брёвен. — Но я уже сказал об этом раньше, а вместо этого мы принялись говорить о текущей политике Кормира.
К ним присоединилась Рун, всё ещё разговаривая голосом Эльминстера.
— Прямо сейчас политика имеет большее отношение к тебе и твоей подруге. Беседы о богах — и об этике — могут длиться всю жизнь.
Она опустилась и обняла Шторм, прижавшись грудью к её груди. Арклет зачарованно глядел, как из рта, ушей и носа Рун по щекам и шее Шторм заструилась пыль, похожая на целеустремлённые колонны муравьёв, чтобы исчезнуть в декольте среброволосого барда.
Затем он отвёл взгляд. Почему–то это казалось… неприличным.
— Вы закончили?
— Ну, Эл меня покинул, — произнесла Рун собственным голосом, потянувшись к нему, — если ты об этом. У нас есть что–нибудь перекусить?
Шторм улыбнулась.
— Доверьтесь мне. Арфисты прячут съестные припасы рядом с этими подготовленными лесниками стоянками. И вопреки тому, что вы могли слышать, в этом мире ещё остались арфисты.
Арклет скептически кивнул.
— Можешь назвать мне хотя бы одного здесь, в Кормире?
— Разумеется, — Шторм подмигнула. — Это я.
И под её руками с жадным треском взметнулось пламя. Она осторожно подпитывала его, спокойно поднося пылающую ветку к трём разным местам, прежде чем опустить её в зажёгшийся костер, а затем встала на ноги.
— Я сейчас вернусь. Или, если хотите, могу задержаться.
— Если..? О.
К своему изумлению, Амарун почувствовала, что краснеет.
— О, — кивнул Арклет, добравшись до сути позднее девушки. Он быстро взглянул на Рун и добавил: — Эм, нет. Не этой ночью. Не… здесь, под деревьями.
Шторм кивнула и ушла, почти беззвучно шагнув в непроницаемый мрак на краю поляны.
Арклет проследил за ней взглядом и был удивлён, как быстро потерял её из виду
Неожиданно его разглядывание было прервано лицом Амарун, появившемся прямо перед ним — нос к носу.
— Ты мог бы меня поцеловать, — прошептала она, предлагая свои губы. — Лорд Делькасл.
— Ну конечно, — легкомысленно произнёс он. — Куда делись мои манеры?
Мэншун откинулся на спинку стула, сжимая в руке кубок с лучшим вином лорда Релгадрара Лоруна, и бросил взгляд на свою марионетку.
Лорун сидел за столом напротив, глядя мимо него, бесчувственный и неподвижный из–за хватки Мэншуна на своём сознании.
Его разум был местом тёмным и удивительным. Лорун был таким же, как Краунруд, и даже хуже. Лорд принимал участие в полудюжине интриг против Короны и знал о втрое большем числе. Большая их часть была неловкими, мертворожденными попытками мелких тайных измен, скорее гневные разговоры в задних комнатах и небольшие обманы королевских инспекторов, чем источники настоящего вреда. Но некоторые зашли так далеко, что включали в себя конкретные планы захвата крепостей и мостов и убийства, как только с ненавистными боевыми магами будет покончено.
Это ни капли не удивило Мэншуна. Если бы не волшебники, шпионящие для Драконьего Трона и швыряющие заклятья при любом намёке на измену, эта земля уже давно утонула бы в крови гражданской войны — и не раз.
Удивляло другое — до такой степени, что он налил себе второй бокал вина и провёл куда больше времени, чем намеревался изначально, перебирая мысли Лоруна и выискивая дополнительную информацию. Лорун обладал немалыми познаниями о большей части спонсируемых Сембией заговоров в Сюзейле.
Люди считают, что разум содержит воспоминания, как гигантская учётная книга: упорядоченные предложения, которые остаются в одном месте и к которым легко обращаться снова и снова. Люди глупы.
Даже простейший разум хранит воспоминания в виде образов — увядающих, пересекающихся, беспорядочно сливающихся образов, которые скользят в бесконечных перестановках, цепляясь за привычные связи, но легко перемещающиеся со всеми своими звеньями куда угодно в кипящем тумане.
Человека — и даже умелого архимага–вампира — это легко могло свести с ума.
Мэншун ухмыльнулся. Ещё больше свести с ума, как сказал бы Эльминстер.
Он был благодарен, что больше не придётся иметь дело с этой конкретной старой угрозой, и можно не принимать во внимание взгляды старого дурака.
Что же до этих сембийских интриг…
Мэншун не был кормирцем, и его познания о сюзейльских улицах исходили от относительно немногочисленных горожан, сознание которых он разграбил. И хотя некоторым из них было известно многое, имя «Андрант Гларврет» раньше ему слышать не доводилось.