Закопайте Эльминстера поглубже

Гринвуд Эд

Рун начала что–то говорить, затем крепко сжала губы и бросила на Шторм требовательный взгляд.

Среброволосая женщина посмотрела на них, увидела, что Мирт и Алусейр глядят на неё с не меньшей заинтересованностью, и вздохнула.

— Что ж, Арклет, справедливо. Услышь правду: Эльминстер может занимать лишь те тела, которые я для него подготовлю — или подготовила ранее. Прямо сейчас в мире есть лишь один такой человек: Амарун.

Шторм шагнула вперёд и посмотрела Арклету в глаза.

— Он не сможет

занять твоё тело, если ты сам, по собственному желанию, не решишь впустить его.

— Я тебе не верю, — прошептал Арклет.

— Да, и эта проблема тенью лежит между нами, — грустно согласилась Шторм. — Тенью, от которой я бы с радостью избавилась.

Она отошла на несколько шагов назад в пыльный мрак, затем снова повернулась к нему.

— Я могу доказать правдивость моих слов, Арклет — открыв наши разумы друг другу — но у меня больше не хватит магии, чтобы сделать это без посторонней помощи.

— Чьей помощи? — резко спросил Арклет.

— В этом дворце демонстрируется некий зачарованный предмет… по неприятному совпадению — в противоположном конце здания. Прямо сейчас, когда драконы на взводе, а Глатра висит у нас на хвосте, путешествие туда будет небезопасным, но…

— Нет, — сухо сказал Арклет. — Прямо сейчас ты носишь Эльминстера с собой. Если наши разумы, хм, соприкоснутся, Эльминстер сможет проникнуть в мой и подчинить его.

— Это не так.

— Ты так утверждаешь. Но откуда мне знать, что Эльминстер не управляет тобой прямо сейчас, заставляя говорить…

— Довольно, — рявкнула Алусейр, воспарив над их головами. — Ваше мнение о Мудреце Долины Теней, лорд Делькасл, далеко от того человека, которого я знаю — а знаю я его, да помогут мне боги, уже больше ста лет. Слушайте же мой королевский приказ: прекратить отказываться от любого предложения показать вам правду, и принять одно из них. Кормиру нужны мудрые дворяне, не просто упрямые!

Арклет посмотрел вверх на неё.

— Ваш королевский приказ? Простите, принцесса, но как сказала Глатра — вы мертвы. Ваше время отдавать приказы прошло.

— Вот как? Что ж, — провозгласила Алусейр, голос которой внезапно стал острым, как меч, — моё время сохранять королевское терпение определённо заканчивается!

Она мстительной стрелой бросилась вниз из сумрака, прямо в Арклета — и осталась в нём.

У них на глазах лорд Арклет Делькасл задохнулся, посинел и начал трястись.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

РАЗОРВАННЫЕ ВЕЩИ И ОТЧАЯННАЯ БЕГОТНЯ

Холод, пронзительный холод…

Арклет пытался дышать, пытался удержаться на ногах, пытался заговорить…

И проиграл все эти битвы.

Он тонул. Всё стало серым. Он смутно

осознавал, что Рун кричит и хватается за него.

Её пальцы были тёплыми, но всё остальное было холодным и тёмным. Смертельный холод режущей кромкой ярости бешено терзал его внутренности, обжигая разум гордыней и скорбью более великими, чем всё, что он когда–либо чувствовал.

Так вот на что это похоже — быть призраком принцессы.

Ты даже не представляешь, наивный лордишка, прозвучало в глубинах его разума.

Он соскользнул по колонне, конечности налились тяжестью камня. Он рухнул на колени, губы не подчинялись ему, голова безвольно повисла — и только тогда призрак Алусейр Обарскир выскользнул из его груди, как облачко дыма, и зарычал:

— Уже лишился сил? Я хочу сломать тебя, Делькасл, если это необходимо, чтобы ты позволил Шторм и Эльминстеру войти в твою голову и показать тебе, на что это похоже — и что Эл не намеревается подчинять тело Амарун или уничтожать её разум.

— Ты… тиран, — смог прошипеть Арклет, зло глядя на неё.

— Да, так и есть, — согласилось парящее перед ним лицо. — Но выслушай моё суждение: настал час быть тебе мудрее, лорд Делькасл. Твои друзья и королевство нуждаются в этом.

Она отстранилась — милосердие богов! — и Арклет снова смог пошевелиться.

Он посмотрел на Мирта.

— А каково твоё мнение обо мне, лорд Глубоководья? Такой ли я упрямый, наивный глупец, каким меня считают эти герои легенд?

— Ну конечно, парень. Ты же кормирский лорд! Большинство дворян — упрямые и наивные глупцы, и остаются таковыми, если никто не пнёт их сапогом. Тебя только что пнули. Подействует ли?

Арклет посмотрел на Амарун, которая по–прежнему держала его.

— А ты, Рун? Ты тоже думаешь, что я глупец?

Её глаза были двумя знамёнами любви. Двумя грустными и гордыми колодцами.

— Я думаю, что ты — твердыня силы, которая отказывается сдаваться, — тихо ответила она. — Но в отличии от многих наглецов среди твоих высокорожденных собратьев — Виндстага, например — ты предпочитаешь скрывать свою силу, вместо того, чтобы постоянно ею пользоваться. И я люблю тебя за это. Мой лорд Глупец.

Арклет моргнул, потом медленно улыбнулся.

— Я… понимаю. И поскольку ты ухватываешь суть намного быстрее и чётче, чем я, я вверяю свою судьбу в твои руки. Научи меня, Амарун. Даже если тебе придется использовать для этого Эльминстера.

Амарун посмотрела на Шторм.

Та пожала плечами.

— Не знаю, поправился ли Эл достаточно, чтобы сказать или сделать что–нибудь.

Выскользнув из одного сапога, она сунула ладонь внутрь. Наружу рука вынырнула, до локтя укрытая слоем праха.