Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
Туда Марлин и отправится.
Но не один. Не в эти глухие места. Только не тогда, когда королевские лесничие могут обойтись с ним, как с любым отчаянным разбойником.
Он возьмёт троих людей, лучших оставшихся телохранителей среди тех, кому он мог доверять.
Насколько он вообще мог кому–либо доверять, разумеется.
С ехидной и горькой усмешкой, порождённой этой мыслью, Марлин поспешил покинуть комнату, чтобы найти седельные сумки.
В конце концов, он ведь возьмёт ещё четыре самых быстрых лошади.
—
Их разумы погрузились друг в друга в привычном слиянии… и исцеление началось заново. Никто из них не желал замечать, каким мрачным и усталым был разум Шторм.
— Не можешь обойтись без величественных жестов, — прошипела она. В её дыхании чувствовались слабые нотки корицы. — Без последнего росчерка. Без злоупотребления магией.
— Это важно, Грозовая, — ответил он. — Правильное впечатление может выиграть дюжину битв. Заставь врагов бояться…
— Да, да, я знаю, — вздохнула она. — Только заставляй их бояться меньшим количеством магии в следующий раз, ладно?
— Хорошо, милая, — пробормотал он. — Или шататься и падать будешь уже ты, а не я. Я знаю.
Шторм пробормотала нечто нечленораздельное и прижалась к нему, её разум согрелся от вспышки удовольствия.
Эл задумался на миг, что из сказанного породило такую реакцию… а затем забыл вместе со всем остальным, когда исцеление достигло той стадии, на которой он всегда погружался в забвение.
Прекрасное забвение…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ТАЙНИКИ И НАХОДКИ
Мирт пошатнулся, едва не вывернув лодыжку на неровной мостовой, и изрыгнул проклятие.
Спустя шаг он спросил:
— Сколько ещё мы будем тащить его лордейшество, а? Легче он не становится!
— До тех пор, пока не выветрится заклинание, сковавшее его конечности, — отозвалась Шторм, — или пока Эл не решит, что ему не потребуется использовать магию для более важных целей.
— Ха. То есть никогда, насколько я знаю магов, — проворчал Мирт. — Зачем…
Рун, которая тащила Арклета за другой конец, резко повернула голову и зашипела глубоким голосом Эльминстера:
— Тихо! Опусти голову и посмотри вон туда!
Кивком головы Амарун указала направление, куда следовало взглянуть Мирту; тон Эльминстера заставил его немедленно подчиниться.
Два вздоха спустя — всё это время Эльминстер что–то бормотал — мимо них промчались четыре всадника на быстрых лошадях.
Выглянув из–под своих кустистых бровей, Мирт уставился на стройные плечи танцовщицы и был вознаграждён видом того, как она поворачивается и указывает пальцем на второго всадника.
Стук копыт стих.
— Кто–то торопится покинуть город, —
— Юный лорд Грозозмей, — коротко ответил Эл, — со своими громилами. Я наложил на него следящее заклятье.
— Разумный ход, — устало сказала Шторм, чьи серебряные локоны разошлись, снова обнажая лицо, — но если это продлится долго, мне потребуется исцеление. Магия или долгий, хороший отдых. А лучше — и то, и другое.
— С горячими ваннами по первому твоему требованию?
— Ты хорошо знаешь женщин, лорд Глубоководья.
— Лучше, чем магию. Это следящее заклятье, оно продолжает истощать тебя всё время, что старый Заклинашка держит его на нашем убегающем лорде?
— Так и есть, — вздохнула Шторм, останавливаясь. Они достигли врат особняка Грозозмеев. Эл заметил, что ворота за отбывшими всадниками не заперли, и остановился, чтобы заглянуть внутрь.
— Стражников я не вижу, — произнёс он. — И даже слуг, которые могли бы закрыть ворота. Пойдём. К конюшням.
— А если кто–то попробует нам помешать? — проворчал Мирт. — У нас тут груз.
— По просьбе лорда Виндстага мы решили подшутить над лордом Грозозмеем и лордом Делькаслом, — быстро ответил Эл. — А если нам не поверят, Шторм и я — то есть, Рун — сбросим одежду. Такое обычно отвлекает большинство стражников и напыщенных слуг–мужчин.
— А мне что делать? — поинтересовался Мирт.
— Ты нам потребуешься, если стражниками и напыщенными слугами окажутся женщины, — радостно ответила Шторм.
Впрочем, никто не стал им мешать и даже не вышел из особняка. Они скользнули в тёмные и пустынные конюшни. Эл позаимствовал кинжал Шторм, зажёг слабый сияющий камень в его рукояти и прошёл прямо в угол, где стояла старая повозка — под таким углом, что, очевидно, уже не подлежала использованию. Под ней лежала груда гниющего брезента, покрытая толстым слоем пыли и усеянная мышиными гнёздами.
— Здесь мы спрячем магию, которую могут отследить Глатра и её гончие, — шёпотом провозгласил он. — Затем уйдём.
Они так и поступили. Шторм дала Элу и Мирту кольца железной стражи, и спустя несколько мгновений они вернулись на улицу с по–прежнему парализованным Арклетом, чтобы продолжить путешествие к особняку Делькаслов.
Мирт оглядывался назад семь раз, но ворота так никто и не закрыл.
Тарграэль шагала по изгибающейся улице с таким видом, как будто всё вокруг ей принадлежало. В конце концов, она была старшим рыцарем Кормира — главным старшим рыцарем королевства, что бы там ни думали живые — а патрули в этом богатом квартале с дорогими особняками были частыми и обычно приставали к бродягам. Но к надменным прохожим они привыкли относиться с уважением.